Пыльным летним вечером мы с младшим братом Мишкой устало шагали по усыпанной щебнем обочине дороги мимо расплывающихся в золотисто-дымчатых сумерках садовых окраин Шацка – небольшого города в Рязанской области, примечательного разве что тем, что через него проходит трасса М5 – одна из самых значимых дорог нашей Необъятной, соединяющая суровый промышленный Урал с заносчиво сияющей Москвой.
      - Похоже, город кончается. Можно уже подстапливать потихоньку, - сказал я, глядя на длинный ряд придорожных кафе и заправку, за которыми тихо дремали в солнечных отблесках высокие придорожные кусты.
      Вообще-то этим вечером мы планировали уже быть в Москве, однако, путешествуя автостопом, никогда не следует забывать о воле случая и быть твердо уверенным в чем-либо, за исключением разве что того, что в конечном итоге именно по воле случая все сложится как нельзя лучше. Сегодня мы не раз вспоминали об этом, стоя под одуряющим солнцем на каком-нибудь пригорке и махая руками проползавшим мимо колоннам грузовиков или одиноким легковушкам, целеустремленно несущимся вперед по трассе, не обращая на нас почти никакого внимания.
      Время, говорят, сейчас такое - водители боятся брать пассажиров на трассе, тем более двоих парней: а вдруг мы какие-нибудь бандиты? Это, конечно, ерунда! Мне не верилось, что дело в боязни водителей, так как облик наш с бандитским ну никак не вязался: яркие красные куртки, рюкзаки за спиной, улыбки на лицах, да плюс ко всему я еще и в очках. Просто автостоп парой всегда несколько сложнее, чем в одиночку, что объясняется, помимо психологических причин, целым рядом других: нехватка места, боязнь за перерасход бензина, да мало ли чем еще. Всего несколько месяцев назад я и подумать не мог, что двум парням вообще можно уехать вместе таким способом. К счастью, это мнение достаточно быстро развеялось после нескольких пробных совместных поездок по Уралу: на Ильменский фестиваль авторской песни под Миассом, в соседний от Челябинска Екатеринбург, – как выяснилось, и двоих парней на попутках подвозят вполне охотно и вполне бесплатно.
      Тем не менее, в центральной части России нам почему-то везло гораздо меньше, чем на Урале. За целый день мы преодолели всего около двухсот километров: то трясясь в темном салоне "Уазика", то изнывая от жары в кабине еле плетущегося по шоссе "Камаза", то просто пешком по пыльным улицам какого-нибудь Беднодемьяновска или того же Шацка, мимо обшарпанных зданий и старых памятников советской эпохи.
      - Да, какая уж сегодня Москва – до Рязани бы засветло добраться! – обменивались мы соображениями по поводу неудачного стопа. – Там, в крайнем случае, можно будет на вокзале переночевать, а утром на электричке – в Москву.
      Впрочем, до наступления темноты было еще далеко, а за это время может случиться всякое. Не успели мы и подумать об этом, как на первый же взмах руки остановился очередной "Камаз". Может быть, даже до Рязани.
      - Здравствуйте! – подбежав к машине, обратился я к водителю. – Можно с вами по трассе проехать в сторону Москвы?
      - Можно, - добродушно ответил шофер – загорелый дядька в грязноватой серой футболке, немного размякший от жары и долгой дороги. – Залезайте!
      - А вы вообще далеко едете? – уточнил я, когда мы с Мишкой и двумя рюкзаками поудобнее устроились на сиденьях.
      - В Москву, - усмехнулся он. Я радостно толкнул Мишку в бок.
      - Вот здорово! А мы в Питер, автостопом едем, - стал рассказывать я, чувствуя, как неожиданно легко и приятно стало от неожиданного известия. – Сами-то мы из Челябинска, впервые так далеко от дома забрались. Раньше в основном по Уралу путешествовали, а теперь вот решили и в европейской части России побывать. В Москве у нас – первая серьезная остановка. Друзья у нас в столице, планируем остановиться там на пару дней. Москву, конечно, посмотреть очень хочется. Красивый город, должно быть!
      - А то как же?! Столица – что и говорить! Красиво там, конечно! Да и вокруг столько мест, куда можно съездить! Владимир, Суздаль – по Золотому Кольцу проехаться – вот где красота-то! Будет возможность, обязательно там побывайте.
      - Да, хотелось бы! У нас на Урале, конечно, тоже красиво – природа замечательная, но здесь, в центральной России – в первую очередь интересны именно творения рук человеческих: города красивые, старинные, памятники архитектурные, музеи. Да и история здесь богаче, земля старше кажется...
      За разговором медленно проплывали вечерние километры, мы ехали по древней рязанской земле, дымящейся багровым туманом сумерек. Становилось не по себе при мыслях о том, сколько воспоминаний хранят в себе эти края: старые леса и поля, пыльные тропы, по которым когда-то, наверное, пробирались татаро-монгольские отряды. Далекие облака на горизонте казались вершинами гор.
      К Рязани мы подъехали, когда уже почти стемнело. Остановившись возле какого-то пункта техобслуживания на Рязанской объездной, водитель объявил, что нужно немного передохнуть. Отдых продолжался около пяти часов, в течение которых мы сквозь дремоту пытались как можно удобнее устроиться на своих сидениях и нормально выспаться. Кадрами в открывающихся глазах меняло цвет рязанское небо: грязно-багровое, темно-серое, звездная чернота. Когда из побледневшей темноты вновь выступили силуэты придорожных деревьев, настала пора продолжать путь.
      И вновь побежала под колеса дорога в тусклом свете фар. Редкими огнями вдалеке справа поприветствовала нас предрассветная Рязань. В сумерках промелькнула внизу на обочине одинокая фигура - еще один ловец попутных машин, хотя и слишком темно одет для "профессионального" автостопщика. Чтож, удачи ему!
      Светало, на полях лежал густой туман, и порой казалось, будто едешь по заснеженной равнине морозным зимним утром, и темнеют вдалеке за окошком деревья, утопающие в сугробах. Но с каждым километром солнце поднималось выше, рассеивая призрачное очарование живым ярким светом; городки и поселки встречались все чаще, дорога становилась лучше, а поток машин на ней – все больше. То и дело разговор с водителем прерывался каким-нибудь злостным нарушителем правил, вылетающим на крутой иномарке откуда-нибудь с обочины прямо под колеса нашего "Камаза". И если сначала водитель увлеченно рассказывал нам о здешних краях: по какой дороге поехать, чтобы попасть на родину Есенина, или о том, что в Коломне жил дедушка Гитлера, а какие-то Луховицы, о которых мы раньше и не слышали, называли третьей столицей России, - то при приближении к Москве все его речи слились в единую тираду негодования против местных водителей, для которых не существует никаких правил поведения на дороге. Напряженная столичная атмосфера распространялась и на многие километры от города. Что же будет в самой столице?
      Огромные белые многоэтажки на горизонте, широкие потоки автомобилей – Москва! Прямо на въезде – огромный рекламный плакат Магнитогорского металлургического комбината, чтоб знали наших. А дальше...

      Собственно, Москва описана уже не раз, и нет необходимости лишний раз повторяться.
      Первые ощущения на Московской земле, навеянные в первую очередь рассказами о столице, слышанными от других людей, - напряженное ожидание того, что вот сейчас из кустов неожиданно возникнет человек в милицейской форме и строго потребует паспорт и отметку о регистрации или железнодорожный билет – доказательство того, что мы в Москве недавно. Поскольку мы приехали автостопом, никаких весомых доказательств у нас, конечно, не было. К счастью, ментов на окраине, где нас высадили, тоже не наблюдалось, поэтому мы временно расслабились. А вот в центре еще не раз пришлось понервничать.
      Москвичи! Нам столько о них рассказывали и столько ругали, что чуть ли не на каждом проплывающем мимо лице нам читалось если не презрение, то во всяком случае снисходительная полупрезрительная усмешка к неумытым чужакам с рюкзаками, весело поедающим огурцы на задворках какого-то супермаркета, встречающего всех покупателей грозной надписью "Вход на роликовых коньках запрещен!". Тем не менее, и это восприятие москвичей как абсолютно чуждого нам народа довольно быстро прошло. Когда мы к кому-то обращались, нас встречали только доброжелательные улыбки и стремление помочь, будь то тетенька, у которой мы спросили дорогу, или мужик, объяснивший нам, как правильно пользоваться телефонной карточкой.
      А вот цены вполне соответствовали тому, что мы слышали о Москве. В первый же час мы потратили около двухсот рублей: только на телефонную карточку, карточки метро и атлас города. Впрочем, еду на окраинах можно достать и не очень дорогую, так что разорения мы могли не опасаться. Гораздо больше нас интересовал вопрос, где в Москве можно вписаться хотя бы на ночь.
      Варианты со знакомыми отсеялись один за другим. Вписать нас двоих не могли и по причине отсутствия свободной площади и, что, пожалуй, являлось главной причиной, наличия большого числа незнакомых нам людей, проживающих с нашими друзьями под одной крышей, но к вопросам вписки относящихся с крайней настороженностью. Поэтому мы просто порадовались общению с нашими московскими друзьями, но вписку решили искать уже в другом месте.
      Собравшись с духом, мы достали рингушник и принялись методично обзванивать людей, чьи имена и телефоны мне удалось найти на сайте Академии вольных путешествий. До многих дозвониться не удалось, но первый же "вольный путешественник" - Андрей, с которым удалось поговорить лично, согласился вписать нас без всяких проблем. Правда, он предупредил нас о не слишком комфортных условиях вписки и посоветовал сначала нам все-таки попытаться вписаться в другом месте, но так как дальнейшие поиски наши успехом не увенчались (истекли единицы на телефонной карточке), решили вписываться у Андрея.
      На улице Вилиса Лациса, что на самой окраине Москвы, где проживал Андрей, мы оказались лишь в десятом часу вечера, уставшие, но зато полные самых разнообразных столичных впечатлений – все было так ново, непривычно и завораживающе! Даже то, что нужный нам дом пришлось искать около часа, не развеяло наше хорошее настроение. Правда, и дома никого не оказалось, но и это нас не смутило, так как Андрей предупреждал, что до десяти часов вечера его может не быть. На всякий случай он обещал оставить нам записку, но таковой мы не обнаружили, а потому просто стали дожидаться его возвращения.
      Между тем, десять часов давно миновало, за окном подъезда стемнело, а Андрей не возвращался. У соседей мы уточнили, что Андрей действительно здесь живет и ошибки никакой не произошло. Однако наступило одиннадцать часов, половина двенадцатого. За дверью соседей послышалось подозрительное шебуршание, и кто-то приложился к дверному глазку. Минут через двадцать шебуршание повторилось, и мы подумали, не принято ли в Москве вызывать милицию в случае долговременного зависания на лестничной площадке посторонних личностей подозрительной рюкзачной наружности. На всякий случай мы поднялись на пол-этажа выше, чтобы скрыться из поля зрения боязливых аборигенов, прятавшихся за дверью.
      Когда наступила полночь, вопрос, что же делать, встал перед нами во всей серьезности. Бродить по ночной Москве – чревато не очень приятными последствиями со стороны нашей доблестной милиции, ночевать в подъезде – перенервничают соседи. Я предлагал отправиться на МКАД, - благо пешком тут было всего несколько километров, - и опробовать автостоп ночью в питерском направлении, но возникали сомнения, что затея сия увенчается успехом. Да и покидать Москву не очень хотелось: еще далеко не всё успели осмотреть, не со всеми успели вдоволь пообщаться.
      Наконец, было решено все-таки ночевать в подъезде. Как бы там ни было, с соседями мы все-таки перекинулись парой слов, и они должны были понять, что мы не какие-нибудь бомжи или воры. К тому же, вряд ли с полуночи и до пяти утра соседям сильно понадобится лестничная площадка, а с рассветом мы уже планировали покинуть подъезд.
      Приняв решение, мы принялись устраиваться на лестничной площадке. Часы показывали половину первого. Однако, едва мы разложили на холодном полу коврики-"пенки", двери лифта открылись, и Андрей все-таки материализовался у входа в свою квартиру.
      Как выяснилось, он просто сильно задержался на работе – он торговал в электричках книжками "Практика вольных путешествий", а электрички имеют обыкновение увозить далеко от Москвы. Андрей хотел оставить нам записку, вот только дома у него не оказалось ручки. Мы, впрочем, уже и не обижались.
      С любопытством прочитав нашу записку, оставленную нами в "минуту отчаяния", когда мы уже собирались уходить на МКАД, он пригласил нас войти.
      Как он и предупреждал, квартира находилась в состоянии ремонта. Однако, морально подготовившись к тому, что придется ночевать среди гор известки и пыли, обычная чистая комната, пусть и с ободранными стенами и без мебели, показалась нам вершиной комфорта. Сам Андрей оказался очень хорошим чуваком, к тому же немало поездившим по свету, и мы проболтали об автостопе и путешествиях несколько часов, пока сон и усталость не придавили нас окончательно.
      В Москве мы провели три дня. Мы общались с друзьями, гуляли по столичным улицам и площадям, осматривали достопримечательности, фотографировались на память и просто впитывали в себя столь непривычную для нас наэлектризованную атмосферу уже вполне западного мегаполиса – с его "навороченными" зданиями, супермаркетами и ресторанами, гостиницами и храмами, бесконечными потоками крутых автомобилей и обилием иностранцев.
      А однажды вечером, после наступления темноты Андрей вытащил нас, и без того нагулявшихся за день, на экскурсию по ночной Москве. Когда мы очутились на Пушкинской площади, светящейся нежными разноцветными огнями и прохладой ночных фонтанов, об усталости мы уже не вспоминали. Ночная Москва произвела на меня чарующее впечатление. Завораживающие звуки одинокой электрогитары уличного музыканта, вихрем взвивающиеся в мерцающую тишину Тверской улицы; Красная площадь в ночном сиянии и величественно темнеющие стены Кремля.
      - Я не понимаю, как можно называть Москву большой деревней! – говорил Андрей. – Это мой город, и я люблю его! И неужели он не прекрасен?!

      На четвертый день мы покинули гостеприимную квартиру Андрея и отправились к Ленинградскому шоссе. Правда, решив с утра хорошо выспаться перед дорогой, мы оказались там только во втором часу дня, – прямо скажем, достаточно поздно. Возможно, это явилось нашей стратегической ошибкой. Однако в путешествии автостопом и стратегия, и тактика – вещи очень зыбкие, и уж начинающим автостопщикам, коими мы являлись, руководствоваться "законами автостопа" следует далеко не всегда. Еще неизвестно, как сложилось бы наше путешествие, выйди мы в шесть утра!
      Единственное, в чем я всегда был твердо уверен, - если есть голова на плечах, судьба не даст тебе пропасть, и все будет отлично. Как говорил Антон Кротов, основатель Академии вольных путешествий: "Любая последовательность событий всегда правильна. Если нам кажется, что что-то не так – значит, последовательность событий еще не закончилась".
      От Москвы нам удалось оторваться достаточно быстро. Поток машин на Ленинградском шоссе сперва просто ошеломил нас – наверное, полдесятка рядов нескончаемо движущихся автомобилей, блестящих на солнце, будто в кадрах из какого-нибудь голливудского фильма. Тем не менее, машины, двигавшиеся в крайнем ряду и останавливавшиеся на наши голосующие жесты, оказывались местными. Чтобы оторваться от "локала", минут через пять-десять мы уже уехали на "Фольксвагене", направлявшемся в деревню Пешки, что в тридцати километрах от Москвы, уже далеко за Химками и Зеленоградом.
      А вот в Пешках мы уже зависли надолго. Машины, конечно, останавливались, но мы, вспомнив теорию автостопа, решили брать машину минимум до Твери, а потому забраковали и какой-то близлежащий поселок, и Солнечногорск, и Клин... А потом машины перестали останавливаться. Может, мы хотели слишком многого?
      Как бы то ни было, на выезде из Пешек мы провели около двух часов. Солнце пекло просто немилосердно, полтора литра воды кончились очень быстро. Голосовали по очереди, так как махать рукой несколько часов без перерыва по такой жаре было очень утомительно.
      Наконец, остановилась грузовая "Газель", и шофер усталой кавказской наружности предложил нам садиться. Ехал он в Тверь, что, если не считать Питера, являлось сейчас для нас самым оптимальным вариантом: неплохая позиция, да и доберемся туда еще засветло, часам к семи. Хотя, конечно, не факт, что вечером удастся поймать машину на дальнее расстояние.
      - Зря вы так поехали, - покачал водитель головой. – Сейчас на дороге почти никто не останавливается. Я уж тут смотрю – женщина, устала, наверное. Жалко стало. Это, кстати, кто, - спросил он меня, кивнув на Мишку, - жена твоя?
      Ну и ну! Вот уж такого вопроса я никак не ожидал! Конечно, Мишка давно не стригся, но чтобы принять его за женщину – на такое, наверное, был способен только кавказец.
      Объяснив водителю из Азербайджана ситуацию и постепенно разговорившись, незаметно въехали в Клин. Однако, не успели мы проехать по городу и пару километров, раздался громкий хлопок, и внутри у нас с Мишкой будто что-то оборвалось. Колесо лопнуло!
      Остановились мы на узкой городской дороге, за знаком "Остановка запрещена". Клин тянулся дальше еще несколько километров как минимум. Поняв, что стопить здесь бесполезно, решили подождать, чем закончатся усилия водителя по замене колеса. Да и вдруг водителю наша помощь понадобится?
      Колесо, установленное водителем, также оказалось спущенным. Мдаа! Тяжело вздохнув, он сказал, что ничего не поделаешь - надо искать мастерскую. Чтож, пожелав ему удачи, мы, скрепя сердце, потопали пешком через Клин. Как мы ни пытались отвертеться от попадания в этот городок, судьба все-таки забросила нас сюда, значит так было нужно.
      В поисках нормальной позиции мы прошагали около получаса, наконец нас снова догнала "Газель" с азербайджанским водителем, который уже немного подкачал колесо и надеялся кое-как доехать до Твери. Однако, только мы расслабились, на выезде из какой-то близлежащей деревеньке колесо лопнуло опять.
      - ...Ну что за жизнь! – воскликнул водитель и опять полез под машину.
      Мы его вполне понимали. На ремонт и прочие хлопоты мы потеряли в общей сложности более полутора часов. А учитывая низкую скорость машины, отстали мы от запланированного весьма существенно.
      Когда мы подъезжали к Твери, солнце уже клонилось к закату. Справа вдоль дороги дремали болота, растянувшиеся на многие километры; водная гладь среди длинных островков высокой травы слегка поблескивала, отражая золотистое вечернее небо.
      - Я вам вот что посоветую, - сказал водитель, когда впереди показался пост ДПС. – Сейчас к гаишникам подойдите, они вас в какую-нибудь машину посадят, быстро уедете. Так голосовать вечером бесполезно. А вообще лучше бы вам, конечно, на поезде ехать. Не понимаю, зачем вам автостопом нужно!
      Поблагодарив водителя за совет, мы все-таки им не воспользовались, а направились от поста прямо к началу Тверской объездной, где в свете заходящего солнца уже виднелись два расплывающихся силуэта. Автостопщики! Длинноволосый парень и девушка, направляющиеся из Ростова-на-Дону на хипповской фестиваль "Рэйнбоу", что проходил этим летом в Новгородской области, неподалеку от деревни Большие Концы. Поговорили мы, правда, недолго, так как время призывало заниматься автостопом, а не разговорами. Парень с девушкой отправились пешком дальше по трассе, сославшись на то, что здесь "не мазово" и "никто не останавливается", мы же остались в начале объездной.
      Машин было мало, однако уже через полчаса нам остановилась темно-зеленая пассажирская "Газель". Вроде бы не такси!
      - Здравствуйте! – обратился я к усатому мужику с плейером, сидевшему за рулем. – Мы автостопом в Питер добираемся. Вы случайно не в Питер?
      - В Питер, - просто ответил водитель.
      У меня чуть челюсть не отвисла.
      - А можно с вами по пути? – спросил я, еще не совсем веря удаче.
      - Сколько заплатите?
      И опять чуть не отвисла челюсть от столь неожиданного удара.
      - Да мы так, автостопом, без денег...- Надеюсь, лицо мое в тот момент было не очень кислым.
      Возникла неловкая пауза. Я уже прикидывал, а сколько, собственно, можно заплатить за поездку от Твери до Питера, как вдруг водитель сам разрешил мои проблемы:
      - Ладно, х.. с ним, садитесь, только быстрее.
      Йо-хо-хо! И машина в Питер!
      Водитель перегонял новенькую "Газель" из Нижнего Новгорода. Мы с комфортом расположились в пассажирском салоне: Мишка просто отдыхал, наслаждаясь внезапно привалившей удачей, я разговаривал с водителем о самых разнообразных вещах, а за окнами проплывали темнеющие пейзажи Тверской области.
      Водитель, как оказалось, перегонял машины чуть ли не всю свою сознательную жизнь, объездил всю Россию и страны ближнего зарубежья, настоятельно рекомендовал нам идти учиться на шофера и устраиваться в какую-нибудь фирму, занимающуюся грузоперевозками, – "тогда точно весь свет посмотрите". Правда, и Москву, и Питер водитель не очень уважал, в основном из-за людей, их населяющих.
      - Уроды! Правил для них никаких не существует! В своем городе – вот и прет, как ему вздумается, а случись что – он не виноват, а ты за все отвечай! А уж гордые – прям до нельзя!.. Помню, в армии мы этих москвичей п..дили почем зря!
      Особенно досталось от него столичным неформалам.
      - Нацепили на себя колец по три килограмма: в носу, в пупке, черт знает где еще, - начал наезжать он на местную молодежь. – Помню, я в 16 лет уже на завод пошел, а эти занимаются всякой х..ней, вместо того, чтоб работать. Вот повыдергивать бы все эти кольца!.. Да все равно ума не будет! Сослать бы лучше их всех куда подальше, на необитаемый остров!..
      Впрочем, несмотря на редкие выпады против различных проявлений столичной жизни, водитель оказался достаточно веселым и простым в общении, и за разговорами о путешествиях время текло быстро, на трассу уже спускалась ночь. Впрочем, скорость нашего передвижения оставалась весьма невысокой – около 60 километров в час. Вслед за нашей "Газелью" следовало еще две, водители часто останавливались – то в поисках дешевой кафешки, то набрать воды, то просто посовещаться. Во время одной из остановок мы набрали воды из источника Пресв. Богородицы, что недалеко от Твери; многие водители, стоявшие в очереди к источнику, набирали святую воду канистрами, что нас весьма позабавило.
      Тем временем, над трассой сгущались сумерки, далекие потоки встречных машин уже казались огромными ночными змеями, сверкающими в темноте кольцами фар. Придорожные пейзажи растворились во тьме, и только когда машина останавливалась на красный сигнал возникавшего впереди светофора, неожиданно становилось ясно, что проезжаем очередной город.
      На окраине одного из городов в свете фар промелькнули фигуры еще двух автостопщиков.
      - Ваши, - усмехнулся водитель, нажимая на тормоз. – Эх, садись, голь перекатная!
      Автостопщики, однако, к остановившейся машине почему-то не подходили, приняв ее, возможно, за маршрутное такси.
      - Что, еще и назад подъехать надо? – слегка возмутился водитель. – Метров на пятнадцать всего отъехал. Ну ладно, не хотят - и не надо.
      И мы поехали дальше по ночной трассе. Водитель достал плейер и стал слушать музыку, я же решил немного прилечь. Мишка уже спал, удобно устроившись на трех сиденьях; я расположился на двух, но тоже достаточно комфортно. Лежа на спине и глядя на верхушки деревьев, расплывчатыми тенями мелькавшими за окном на фоне ночного неба, я незаметно уснул.
      Разбудили меня странные звуки, сперва кружащиеся где-то высоко над темными волнами сна, но с каждым мигом приобретавшие все большую отчетливость. Сперва они напоминали диковинное пищание, но стоило мне чуть поднять голову, как стало ясно, что в таинственных ночных звуках явственно прослеживается какая-то мелодия. Вскоре я стал уже разбирать некоторые слова, хотя общий смысл песни от меня ускользал. Уже окончательно проснувшись, я в недоумении перевел взгляд на тусклый желтоватый свет, проникающий в темноту салона через кабину водителя, откуда доносились писклявые песнопения. Не сразу я понял, что поет водитель, настолько не вязался с тем, что я слышал сейчас, его обычный грубоватый голос, к которому я успел привыкнуть. Сперва мне показалось, что поет женщина. Однако, приподнявшись с кресел и заглянув в кабину, я увидел только темный силуэт водителя в наушниках на фоне ночной дороги, выхватываемой из черноты светом фар.
      Водитель, очевидно, таким незатейливым способом боролся со сном. Конечно, пение его не могло вызвать ничего, кроме улыбки. Писклявый голос пел какие-то глупые песни про "пацанов" или "девчонку-малолетку", но своеобразное очарование этих звуков, витающих в темноте машины, движущейся по ночной трассе, наверное, еще надолго останется в моей памяти.
      Пел водитель недолго. Впереди мелькнула красными огнями подрулившая к обочине "Газель", и наша машина также остановилась. Водители, выйдя из машин, стали совещаться: кончался бензин и надо было быстрее искать дешевую заправку, а потом, возможно, и стоянку, так как всех уже серьезно клонило в сон. Шел второй час ночи.
      Когда водитель вернулся на свое место, я уже понял, что дальше спать мне нельзя. Необходимо было отрабатывать свой автостопный проезд, и, едва машина тронулась, я вновь завязал с водителем беседу. На сей раз разговор пошел о дальних странствиях, и здесь мне очень пригодились рассказы, услышанные от Антона Кротова во время моего знакомства с ним на Ильменском фестивале авторской песни, а также его книжка "Автостопом по России", зачитанная мной чуть ли не до дыр. Не имея серьезного опыта дальних странствий, в разговоре я с большим удовольствием компенсировал его историями и любопытными фактами, почерпнутыми мной из вышеупомянутых источников. Беседовали мы не очень долго, однако, когда во время очередного совещания наш водитель похвастался перед другими, что чувствует себя вполне бодро, заявив, что "мастерство не пропьешь", я весьма порадовался и ощутил даже некоторую гордость за то, что не зря еду в машине.
      К сожалению, водитель впереди идущей "Газели" попутчиков подобрать не удосужился и уже совсем засыпал. Минут двадцать мы еще проехали в поисках подходящего места для ночевки, однако поиски не увенчались серьезным успехом. С одной глухой стоянки, неожиданно оказавшейся платной, наших водителей заставили убраться несколько материализовавшихся в круге фонарного света амбалов. Бесплатные же стоянки в проезжаемых краях встречалась, очевидно, редко. Поэтому, когда у засыпающего водителя впереди идущей "Газели" повело руль в сторону, было принято коллективное решение остановить машины на ночь прямо на обочине.
      Сон наш никто не потревожил, и мы благополучно проспали около четырех часов. Утром во время завтрака шоферы угостили нас огурцами, помидорами, батоном с сыром и даже специально купленным в кафе пирожным, так что путь мы продолжили со свежими силами. Правда, водитель наш пожаловался своим товарищам, что ехать со скоростью 60-70 км/ч, он больше не может, на что ему вполне резонно заметили, что под сотню гнать любой дурак сумеет, а вот 60 км/ч – уже мастерство требуется и нервы покрепче. Впрочем, слова эти не возымели должного воздействия. Оставшуюся часть пути мы преодолели весьма быстро, поскольку водитель наш все-таки разогнался, решив, очевидно, развеять высокой скоростью пасмурное настроение раннего утра.
      - Как ни приезжаю в Питер, дождь идет, - усмехнулся он.
      Действительно, когда подъезжали к городу, мелкое накрапывание перешло в весьма ощутимый дождь. Грязно-коричневые тучи бежали по затянутому серой пеленой ленинградскому небу. Справа дымили две заводские трубы. На мосту у въезда в Питер нашим глазам предстала огромная надпись "ЛЕНИНГ", продолжение которой закрывал большой рекламный плакат.

      Водитель пообещал нас высадить у Адмиралтейства, в самом центре, однако впереди идущая "Газель" по ошибке свернула не на ту улицу, в результате чего еще задолго до Адмиралтейства мы попали в жуткую пробку, где пришлось протолкаться больше часа. Грязный дождь, автомобильные пробки, обшарпанные серые здания – неужели это Питер? Парк у Адмиралтейства перекопан, на половине зданий Дворцовой площади – строительные леса, сам Эрмитаж окружен какой-то траншеей. По всей видимости, шла активная подготовка к празднованию 300-летия города, которое должно было состояться в следующем году. Выйдя на набережную Невы, мы увидели ряд составленных у берега грязных скамеек, занятых несколькими бомжами; чуть далее – пять или шесть урн, доверху набитых мусором, кое-где уже осыпавшимся на землю. Признаюсь, после ухоженной Москвы то, что мы встретили в Питере, нас просто шокировало.
      Около получаса бродили мы по узким серым улочкам в поисках почтамта. День перевалил за половину, пора было найти где-нибудь вписку. У меня был записан номер телефона одного странного питерского стопщика, которого мы встретили на Арбате, когда тот собирал деньги на еду, а также координаты питерских путешественников, почерпнутые мной из Интернета – не сказать, что надежные варианты, да и мало их было. Большие надежды я возлагал на Максима – веселого паренька-автостопщика, который месяц назад вписывался у нас в Челябинске несколько дней и приглашал в гости. Однако Максима дома не оказалось, трубку взяла его мама. Выяснилось, что Максим вот уже как неделю назад уехал на Байкал – раньше намеченного срока. Я уже хотел было заканчивать разговор, как вдруг мама Максима, узнав, что я из Челябинска, спросила, есть ли нам где остановиться в Питере, и неожиданно сама предложила вписку. Вот это да!
      Татьяна Михайловна, мама Максима оказалась на редкость гостеприимной и очень приятной в общении женщиной. Мы с Мишкой даже немного растерялись от оказанного нам приема: в наше распоряжение предоставили отдельную комнату с музыкой и книжками по автостопу, разрешили свободно пользоваться кухней и даже кое-какими продуктами, а уж горячая вода и душ окончательно позволяли отнести вписку сию к разряду пятизвездочных.
      Следующий день мы вновь гуляли по Питеру. Небо дышало пасмурной свежестью. Строительные леса, перекопанные скверы – все это отошло куда-то далеко на задний план. Мы просто шли вдоль Невы, и в лучах пробивающегося сквозь тучи солнца светлел берег – северная столица вдруг предстала перед нами во всей красе. Нет, та незабываемая питерская атмосфера, о которой я так часто слышал, все-таки осталась жива, даже несмотря на грязные мелочи сегодняшней действительности, которые Питер просто стряхнул со своих ног. Узкие каналы в тени деревьев и старых домов, изогнутые мосты, охраняемые по бокам высокими старинными фонарями, тихие улочки, по которым когда-то гулял Достоевский, и шумный Невский проспект. А Питер с высоты Исаакиевского собора – до сих пор действительно впечатляет.
      И дышится в Питере так легко!

      Ранним пасмурным утром мы стояли на Московском шоссе у мясокомбината, где, как нам говорили, можно легко поймать машину и выбраться из города. Вопреки нашим ожиданиям, стояли мы достаточно долго. Пара таксистов за пару часов – определенно творилось что-то неладное, но я никак не мог понять, что именно.
      Вскоре на горизонте появились и другие автостопщики. Сначала это была компания из пяти неформалов с гитарой, направлявшихся в Москву, затем – бородатый парень с девушкой, следом за ними – еще двое в разноцветных куртках. После короткого приветствия и обмена информацией о месте назначения автостопщики проходили мимо нас и скрывались в утренней дымке. Мама дорогая, сколько же их еще будет?
      Впрочем, скоро этот вопрос перестал нас волновать, вытесненный другим, гораздо более серьезным: как же все-таки выбраться из города? Шел уже третий час нашего голосования – что-то сверхъестественное. Мы планировали добраться до Москвы к вечеру, но планы наши медленно растворялись в тоскливом недоумении. Похоже, наступил тот самый крайний случай, которого мы если и ожидали, то никак уж не в Питере. Но ничего не поделаешь – необходимо было разделиться, несмотря на данное родителям обещание держаться вместе.
      Вскоре вслед за растворившимися вдалеке автостопщиками отправился и Мишка, однако исчез он ненадолго. Подъезжая через полчаса к посту ДПС у поворота на Колпино, я увидел, как вдалеке опять мелькнула его красная куртка. Ровно идем, однако.
      Высадившись у поста, я увидел пару автостопщиков в светлых куртках, которые уже проходили мимо нас утром.
      - Висим! – весело крикнули они.
      Мишка стоял метрах в тридцати за ними, а еще дальше за мостом голосовал какой-то "тюлень" в темных одеждах. Я встал метрах в тридцати за Мишкой, перед мостом – других мест для остановки машин уже не оставалось.
      Машины шли узким непрерывным потоком, из кабин выглядывали смеющиеся лица водителей. Наверное, им было забавно наблюдать, как столько автостопщиков одновременно пытаются уехать.
      Наконец, паре, стоявшей перед нами, вроде бы улыбнулась удача – остановилась потрепанная "Волга". Автостопщики, схватив рюкзаки, устремились к ней, но фортуна явно решила над ними поиздеваться – из машины лишь вылез еще один автостопщик. Места для него на позиции уже не было.
      В это же самое время рядом со мной остановилась "Ауди" с тонированными стеклами.
      - Здравствуйте, я автостопом в Москву еду, можно с вами, сколько по пути?
      - Садись, до Чудово подброшу, - небрежно ответил водитель, судя по всему, один из представителей многочисленного новорусского племени "братков".
      Чтож, вариант не так уж и плох. Я знал, что под Чудово располагается пост ДПС, откуда также можно уехать довольно быстро. Мишку, правда, оставлять не хотелось, и я попросил разрешения у водителя взять и его.
      Итак, спустя десять километров, преодоленных раздельно, мы с Мишкой опять воссоединились и вот уже быстро мчались по шоссе в сторону Чудово. В салоне пиликала "блатная" скрипка и хрипловатый голос пел про какую-то "падлу".
      - Это у вас форма автостопная, что ли? – спросил водитель, показывая на наши красные куртки.
      - Ну да, мы их надеваем, чтоб на дороге издалека было заметно. А так вообще мы ни к какому клубу автостопному не принадлежим...
      - Да можешь не рассказывать, я все равно не в понятиях, - перебил он. - Просто хорошо, что это у вас форма. Гаишники докапываться не будут, если автостопщик. А так ведь могут запросто остановить, обшмонать...
      Я хотел рассказать, что для увеличения скорости передвижения автостопщики ездят еще и в специальных комбинезонах, как, например, гонщики Петербургской Лиги Автостопа, но он лишь пожал плечами:
      - Я же говорю, я не в понятиях. Так, беру автостопщиков, когда скучно. Нравится вам так ездить – катайтесь, ваше дело... Машину ждать долго приходится?
      Я рассказал ему о недавнем зависании на выезде из Питера.
      - Двоих вообще плохо берут, - говорил я. – Может, боятся...
      - Боятся? – удивился водитель. – Чего бояться-то?
      - Ну, мало ли? Вдруг мы бандиты какие-нибудь?
      Водитель медленно повернул голову в мою сторону и загадочно усмехнулся: видно было, что мои слова его весьма позабавили.
      - По Европе-то автостопом не ездили?
      - Нет, мы еще и в России-то мало где были. По России еще поездить хочется, прежде чем в Европу соваться. У нас ведь столько мест, где можно еще побывать!
      - Не знаю, - хмыкнул он. - В России, по-моему, делать нечего. Гнилая страна.
      Почему Россия – гнилая страна, я расспросить не успел. Километров за двадцать до Чудово водитель остановил машину и вышел позвонить. Какая-то "приблатненная" девица, чья песня раздавалась из колонок, настойчиво призывала братву "не стрелять друг в друга".
      Водитель тем временем уже вернулся. В руках его была небольшая черная сумка спортивного типа.
      - Так, до Чудово постов больше не будет, - сказал он, доставая из сумки пистолет. – Поехали.
      Пистолет он положил рядом и, нажав на газ, перекрестился. Машина рванула вперед.
      Я сидел на переднем сидении, стараясь ничем не выдавать своего волнения. Кто мог знать, что задумал водитель и с какой целью он подобрал двух автостопщиков? В голове метались странные мысли.
      Машина набирала скорость. В ушах все громче пульсировала музыка, выбранная водителем, - классическая тема, летящая сквозь напряженный техно-ритм. Пустынная дорога широкой блестящей иглой стремилась к горизонту, навстречу застилавшим небо рваным утренним облакам. 140...150...160... Скорость нарастала, и бешено колотилось сердце, толкая бурлящую адреналином кровь. Пистолет, словно пятно, чернел слева от водителя...
      И вдруг все закончилось, не успев начаться. Двадцать километров пролетели, будто в захватывающей компьютерной гонке, и автомобиль финишировал у какого-то пустынного поворота.
      - Ну, вот и Чудово, - сказал водитель. – Вернее, сам город там, слева, а трасса идет дальше...
      Высадившись на развилке, обдуваемые свежим ветром, мы задумчиво посмотрели вслед удаляющейся машине. Может, там был вовсе не пистолет, и во всем виновато лишь мое разгоряченное воображение. Но те двадцать километров перед Чудово, наверное, запомнятся мне навсегда.
      И снова пешком – до ближайшего поста ДПС, располагавшегося в двух-трех километрах от места, где нас высадили. Еще в Питере мои кеды, купленные пару месяцев назад, серьезно истерлись на подошве, и я опасался стоптать их окончательно, однако до поста нормальных позиций все равно не было.
      Впрочем, и за постом стояли мы довольно долго в надежде выловить машину сразу до Москвы. Увы – таковой нам не попалось. Первая остановленная машина шла в Новгород. Новгородская объездная пользовалась среди автостопщиков дурной славой – говорили, что на ней нет нормальных позиций и машину там остановить не так-то просто. Зависать всего в ста восьмидесяти километрах от Питера нам не хотелось. Однако и вторая остановленная машина также шла в Новгород. Между тем, стояли мы за постом уже больше часа, начал накрапывать дождь. Третья машина – в Новгород! Решив, что судьба неспроста предлагает нам новгородскую машину уже в третий раз, мы все-таки приняли ее предложение.
      Водитель торопился, поэтому до начала объездной мы доехали достаточно быстро, разговаривая о ценах и безработице. Между делом водитель сообщил, что уже останавливался каким-то автостопщикам, но они с ним не поехали – вроде как побоялись застрять на объездной. Что же нас там ждет?
      Выглядела объездная не так уж и страшно: хотя скорость проезжавших мимо машин была приличной, у поворота они все же слегка притормаживали, а большего нам и не требовалось. Расположившись в тени развесистого дерева, мы решили немного расслабиться и пообедать, раз уж место все равно глуховатое. Пока Мишка занимался приемом пищи, мне удалось остановить какую-то легковушку. Несмотря на то, что она скоро сворачивала, мы сочли это за добрый знак. И точно – не прошло и пяти минут, как Мишка застопил "ЗИЛ" – до конца объездной. Пришлось мне срочно кидать недоеденные галеты в рюкзак и бежать к машине.
      Водитель оказался курчавым деревенским парнем в темных очках и белой майке, кабина была обклеена изображениями голых девиц, а из магнитофона раздавалось что-то несусветное из разряда низкопробного шансона: "Забери меня, родная, с потрохами забери!..". Пока мы доехали до конца объездной, раздолбанный "ЗИЛ" чуть не вытряс из меня все съеденные галеты: дорога была отвратительной. Впрочем, ехать было весьма забавно – хотя и хорошо, что не долго.
      Сразу за постом ДПС у конца объездной был установлен знак "остановка запрещена". Когда мы наконец миновали зону его действия и высадились, скорость проезжающих машин была такова, будто пост остался позади нас в двадцати-тридцати километрах. Тем не менее, судьба не зря предложила нам недавно новгородскую машину – не прошло и минуты, как нам остановилась темная "Газель" с двумя молодыми кавказцами в салоне.
      - Да мы не в Москву, уже скоро сворачиваем, наверное, - ответили они на мою просьбу подвезти нас. – Думали, вам недалеко. Сами-то мы точно еще не знаем, сколько по этой трассе проедем.
      - А куда вы едете?
      - Да сами уже точно не помним название. Знаем, что скоро надо будет сворачивать. – Кавказцы явно хитрили.
      - Ну, хотя бы до Валдая подбросите?
      - Валдай? – переглянулись они, будто в первый раз услышав это название. – А где он, этот Валдай?..
      Поняв, что вряд ли мы уедем на этой машине далеко, я пожелал водителям удачи в поисках места их назначения и вернулся к Мишке. "Газель", однако, не уехала. Услышав гудок, мы обернулись и увидели, что водители машут нам руками. Ага! Хватаем рюкзаки - и бегом к машине.
      - Садитесь. Скорее всего, до Валдая мы вас все-таки довезем. Нам, наверное, дальше. Просто видим, люди вроде хорошие, не бандиты никакие, почему бы не подвезти?
      Признаться, было приятно, что мы внушили кавказцам доверие.
      Парни оказались очень веселыми, и уже скоро в машине завязался оживленный разговор: об автостопе, дорогах и других странах. Осталась далеко позади новгородская объездная, которой нас так пугали; в салон "Газельки" весело светило солнце.
      - Вот видишь! – обратился довольный водитель к своему напарнику. – Сколько ехали и поговорить было не о чем! А тут и дело хорошее сделали – путешественников с собой взяли, и темы для разговора сразу нашлись. Еще бы музыку включить, только кассеты вот надоело слушать одни и те же...
      У нас было с собой несколько кассет, и парни обрадовались возможности послушать что-нибудь новенькое. Кассета с Чижом, правда, стояла не на самом удачном месте: песни шли какие-то вялые и для езды по трассе не очень подходящие. Зато The Beatles пошли на ура! Парнишка, сидевший вместе со мной в пассажирском салоне, как раз незадолго до того упоминал о старом рок-н-ролле, и ранние "битлы" оказались как нельзя кстати.
      До Валдая доехали быстро и весело. Когда подъезжали к городу, водитель уже вспомнил не только, "где этот Валдай", но даже валдайское кафе, у которого останавливаются дальнобойщики и откуда нам будет проще уехать.
      Стоя на пригорке в лучах вечернего солнца, нам казалось, что теперь-то мы уедем быстро и далеко. Иного выбора у нас просто не было: или в Москву, или придется ночевать на трассе. Ведь если бы мы взяли машину на сто-двести километров, то высадились бы в следующем пункте уже затемно, и уехать было бы проблематично – лучше уж вместо этого потратить светлое время суток здесь, в Валдае, на ожидание московской машины.
      Ждать пришлось достаточно долго, наверное, более часа. Во время путешествия не раз замечал странную особенность: из какой-нибудь глухомани можно выбраться гораздо быстрее, чем с позиции, традиционно считающейся "хорошей", например с поста ДПС. Вот и здесь, на валдайской позиции, рекомендованной нам в описании трассы Е-95 в Интернете, останавливаться нам почти никто не хотел, хотя для этого имелись все возможности.
      Наконец, уже проехав мимо нас, вдалеке остановилась темно-зеленая "Волга". Сперва мы не обратили на нее внимания, решив, что водитель остановился по своим делам, однако из машины выглянула какая-то тетенька в очках и помахала нам рукой:
      - Мальчики! Идите сюда!
      Схватив рюкзаки, мы подбежали к "Волге". Выяснилось, что машина идет в Одинцово, пригород Москвы, и подбросит нас прямо до МКАДа. Просто здорово!
      - А мы всегда студентов подбираем по дороге, у нас у самих сын студент, - рассказывала нам веселая тетенька в очках, ехавшая вместе с мужем из Питера. – Сегодня уже видели одного мальчишку, который на дороге голосовал, но остановиться не успели, мимо проехали. Теперь хоть вас подвезем.
      Тетенька оказалась весьма интеллигентной и общительной. Узнав, что мы впервые побывали в Питере и в Москве, она долго расспрашивала нас о том, какие достопримечательности мы успели посетить, и порекомендовала множество других заслуживающих внимания мест, например музей Васнецова в Москве. Причем, для каждой достопримечательности у нее находилась своя история или интересные комментарии. Беседа получилась для нас весьма познавательной. Мы в свою очередь делились впечатлениями об уже увиденном, рассказывали о методах нашего "вольного путешествия".
      В дороге нас опять накормили: пирожками, бутербродами, чаем, что оказалось весьма кстати, так как наши запасы еды иссякли задолго до наступления вечера.
      Когда разговор под влиянием сгустившейся темноты стал затихать, нам представилась возможность еще раз проверить, насколько приемлемы наши кассеты для трассы. Чиж с компанией опять подвели нас: хипповская эстетика достаточно серьезно покоробила интеллигентную тетеньку, с трудом понимавшую смысл присутствия в песнях таких выражений, как, например, "напиться в говно", а также частого поминания анаши, "конопелюшки" и марихуаны. И в очередной раз выручили "битлы", благодаря которым заодно и муж тетеньки, сидевший за рулем, сумел не только взбодриться ото сна, но и вспомнить молодость.
      Последние несколько десятков километров, правда, мы уже "клевали носом", пока тетенька разговаривала с мужем о каких-то своих делах. Проснулись мы только на Московской кольцевой автодороге. К концу подходил уже третий час ночи.
      Высадились мы неподалеку от Волоколамского шоссе. Тускло-желтая полоса МКАД исчезала вдали за поворотом, среди чернеющих силуэтов ночных окраин. Свет фонарей, осторожно спускаясь под откос по скользкой траве, сливался с темнотой покрытых зарослями холмов. За излучиной Москвы-реки блестели одинокие огоньки какого-то далекого микрорайона.
      Перебежав МКАД, простреливаемую фарами несущихся куда-то редких ночных машин, мы стали спускаться к Волоколамскому шоссе. Справа в окружении глухих ночных зарослей сверкал огнями универмаг "Седьмой континент". Свернув не на ту дорогу, мы оставили его слева за спиной, оказавшись среди каких-то заборов и гаражей. На нашу ошибку нам немедленно указало предостерегающее рычание: из-за деревьев выбежали несколько черных доберманов и остановились перед нами с угрожающим видом. Несмотря на то, что ничьих владений мы не нарушали, нам стало как-то не по себе. Решив впредь внимательнее смотреть на карту, мы медленно развернулись и обошли универмаг уже с другой стороны.
      Машины на улицах окраины были редки, поскольку жилые кварталы находились несколько дальше. Пробираясь с рюкзаками мимо каких-то складов и кирпичных стен под тусклым фонарным светом, мы вызывали настороженные взгляды редких подозрительных личностей, одиноко спешащих куда-то среди ночи. Впрочем, гораздо больше, чем одинокие прохожие, нас беспокоила возможность встречи с доблестной московской милицией. К счастью, криминогенная обстановка на окраине, видимо, была не слишком напряженной, поэтому, не встретив ни единой патрульной машины, мы благополучно добрались до дома Андрея, и, дождавшись утра, постучались к нему в гости еще на один день.

      Утром, в половине одиннадцатого мы голосовали в лучах свежего солнца на дороге, ведущей в Рязань, сразу за поворотом на микрорайон Жулебино. Нам остановилась уже не одна машина, но ни одна из них не ехала далеко. Останавливающимся же таксистам мы показывали жест, означающий деньги, и сразу разводили руками.
      Наконец, темный "Opel" с алтайским номером – явно не местный и не таксист. Едем!
      - Вы вообще далеко направляетесь? – на всякий случай уточнил я у водителя.
      - Сам не знаю, - тихо покачал головой сидевший за рулем парень в белой футболке. – Сначала, наверное, в Рязань, а потом не знаю... Когда ехал в Москву, знал, куда еду и зачем, а теперь...
      - Что-то случилось? Неприятность какая-нибудь произошла?
      - Да уж, неприятность, вроде того, – глухо промолвил он, глядя перед собой в одну точку. – Вроде того...
      Я видел, что парень явно не в себе. Настроение в салоне явно не способствовало веселому разговору об автостопе и путешествиях. По бледному и даже, казалось, измученному лицу водителя ясно было видно, что ему сейчас не до того. Что-то терзало водителя изнутри, и я понял, что надо обязательно дать ему выговориться, – возможно, выплеснув хотя бы часть своей боли на собеседника, он почувствует себя легче.
      Он был родом из Алтайского края. Всю свою жизнь он занимался любимым делом – автомеханик экстракласса, к которому специально приезжали чинить машины из Омска и Новосибирска. Он считался своим среди элиты города, имел жену и любимую дочь, множество друзей, часто путешествовал по стране, любил ходить в горы – жил интересной, насыщенной жизнью. Однако оказалось, что все это ничего не значит, когда он встретил Её, Катю – казалось бы, обычную девушку из алтайской провинции. До этого ему казалось, что он любит свою жену – оказалось, это ничто по сравнению с тем, что он испытал с Катей, и он развелся с женой. Его дело пошло наперекосяк, он залез в долги, лишь бы Катя ни в чем не нуждалась. Он начал перестраивать свой дом по катиному вкусу, вложив в строительство уйму денег. Когда Катя захотела всерьез заняться своей карьерой, он купил ей квартиру в Москве, познакомил ее с нужными людьми, нашел ей работу. По родному городу расползлось столько сплетен, что он уже не обращал на них внимания. Он не жалел абсолютно ни о чем: ведь "такая любовь бывает только раз в жизни". Единственный раз. Единственное, что можно назвать полетом!
      Однако все изменилось, когда девушка уехала в Москву. Его чувства к ней остались прежними, но с Катей за эти два месяца что-то случилось – он понял это даже по телефонному разговору. Почувствовав неладное, он, не раздумывая ни секунды, бросил все, что еще оставалось у него, ко всем чертям: никого не предупредив, он просто сел в машину и помчался в Москву. Пять тысяч километров он промчался почти без остановок, за несколько дней.
      И в Москве выяснилось, что он Кате уже не нужен.
      Два месяца Катя вращалась в богемных кругах, впитывая в себя абсолютно новую, столичную атмосферу. У нее была своя цель – любой ценой выбиться в люди, наверх, и она хотела добиться цели сама, без чьей-либо помощи. А он уже не вписывался в ее планы. Никак.
      При встрече с ним она рыдала, - ах, как она рыдала! - но решения своего изменить не могла. И он понял, что все кончено.
      - Не знаю, зачем теперь жить. Все порушено, абсолютно все! И умирать страшно!..
      Что я мог ему сказать? Не думаю, что слова утешения и надежды, которыми я пробовал успокоить его, хоть что-то изменили – в такой ситуации слова бессильны. Пути назад, наверное, уже не было.
      - Она уже не передумает, я это знаю. И даже если нет, это уже не важно. Ведь я тоже человек, у меня есть свои чувства, свое достоинство. После того, что произошло, уже ничего не вернуть. Меня просто предали, растоптали...
      Ему стоило огромных усилий сдерживать слезы.
      - А теперь куда ехать, я просто не знаю. Я дома столько проблем оставил, что теперь даже смысла нет туда возвращаться. У меня там нет ничего – только недостроенный дом, долги, порушенные связи. А я ведь никого не предупредил, когда уехал. Все бросил. Машину даже не проверил, в пути коробка "накрылась". Да и денег сейчас почти не осталось, чуть больше тысячи, на дорогу даже до Самары не хватит... Да это уже и не важно. Со мной много чего в жизни случалось. Случалось и 300 километров пешком по морозу идти: в новогодние праздники сломался на трассе, когда машин на дороге практически не было, и до Курска добирался своим ходом неделю – выжил. Многое бывало, но ни разу в жизни меня еще не предавали...
      Цели в жизни он больше не видел. Единственное, что могло сейчас хоть как-то помочь ему, это обычные повседневные хлопоты, которые незаметно хоть немного бы притупили его боль, пусть даже на время. Не видя смысла возвращаться домой, он хотел найти себе работу в Рязани, у одного автоэксперта, к которому он еще несколько дней назад, по пути в Москву, специально ездил за 200 километров туда и обратно, чтобы только помочь белорусам, попавшим в серьезную аварию под Шацком.
      - Меня еще белорусы тогда так благодарили за то, что я им помог: и с ремонтом, и с экспертизой. Адрес мне свой в Минске оставили, приглашали приезжать к ним в любое время, если нужно будет. Я хотел в Минск сперва из Москвы поехать, только проехал около 80 километров и развернулся. Подумал: и зачем я приеду к ним со своими проблемами, никому не нужными? Они, конечно, помогут, но так я не хочу... А в Рязани у нас разговор уже был с этим экспертом, он хотел свое дело открыть. Может, получится у него устроиться...
      Так хотелось на это надеяться! Так хотелось верить, что у него еще сможет все наладиться. Ведь неужели плата за восхитительный полет, который ему довелось пережить единственный раз в своей жизни, могла оказаться настолько жестокой, что он не в силах будет подняться вновь?
      - Автостопом из Питера, - сказал водитель, прощаясь с нами на выезде из Рязани. – Была у нас с Катей мечта – тоже поехать автостопом в Питер. Только вот не сбылась она и теперь уже никогда не сбудется. Эх, ребята, завидую я вам. У вас еще вся жизнь впереди, а у меня она уже кончилась...
      Может, не сейчас, но позже огонь отчаяния, сжирающий его изнутри, постепенно стихнет, и сквозь иссушенную почерневшую землю пробьются новые ростки надежды на то, что жизнь еще сможет быть прекрасной...
      Машина уехала. Стоя за постом ДПС и размахивая руками проезжающим мимо автомобилям, я все еще думал о том, кто только что раскрыл нам свою жизнь. Узнаю ли я, что с ним стало?
      Прямо напротив нас чуть поодаль от дороги стояла яблоня. Мишка, сбегав туда, выяснил, что яблоки на ней уже вполне созрели. Воспользовавшись подарком судьбы, мы набрали их как можно больше, так как наши запасы еды опять подходили к концу. А мне вдруг вспомнилось, что всего час назад мы как раз угостили водителя несколькими яблоками, и вот уже ими доверху забит наш рюкзачок. А может, все, что ни происходит с нами, есть лишь отражение наших собственных дел, включая даже самые незначительные, и водителю еще вернется его доброта: помог ли он пострадавшим в аварии белорусам или просто подвез двух автостопщиков до Рязани...
      Лакомившись вкусными яблоками, мы продолжали стопить. На этот раз, правда, не столь удачно. Опять прошел час, второй...
      Метрах в ста перед нами, прямо напротив комплекса кафе и заправки, появился еще один голосующий, по темной одежде мало чем отличающийся от местных жителей и принятый нами за "тюленя". Когда прошло больше часа, а успеха не достиг еще ни один из нас, "тюлень" все-таки решил направиться к нам. На голове его неожиданно оказалась шляпа, а когда он подошел поближе, мы увидели, что на шее его повязан на ковбойский манер малиновый галстук.
      - Ну что, как оно? – приветствовал нас молодой "ковбой-автостопщик".
      Выяснилось, что "висит" на позиции сей он еще дольше нашего – с утра. Выехал из Москвы он еще вчера, какая-то нелегкая занесла его в Рязань, откуда он долго выбирался на общественном транспорте, а теперь вот он завис как раз напротив кафе, где ночевал. Слегка озадаченные, мы спросили, в какие же края он намерен добираться такими темпами. Каково же было наше удивление, когда выяснилось, что парень – из нашего родного Челябинска и теперь, как и мы, возвращается домой. Такую дальнюю поездку автостопом он, как уже можно было догадаться, предпринял впервые, увязавшись за компанией неформалов, отправившихся в Москву на электричках, а на обратном пути разделившихся.
      Немного подивившись неожиданной встрече и пожелав друг другу удачи, мы с ним также разделились, так как стопить втроем представлялось явно бессмысленным занятием. И без того мы провели под Рязанью около трех часов.
      Наконец, нам все-таки удалось поймать "Ниву", которая согласилась нас подвезти хотя бы до следующей приемлемой позиции – поворота на Шилово. Водитель возвращался домой с работы, причем издалека, так как работал он в Москве: по его словам, найти нормальную работу в Рязанской области, а тем более в родном Шилово, не представлялось возможным. Рассуждая о странных особенностях современной российской жизни, сто километров мы преодолели достаточно быстро и незаметно.
      Вот и пост ДПС – в чистом поле, единственное жилье поблизости – будка гаишников да автозаправочная станция. Зато глаза наши сразу же узрели стог сена всего в ста метрах от трассы – прекрасное место для ночевки. Багровое солнце уже пряталось в закатной дымке. Рассудив, что если сейчас мы не застопим дальнюю машину до Пензы или Нижнего Ломова, то нет смысла ехать на какие-нибудь 100-150 километров и попадать в какую-нибудь деревенскую дыру, населенную пьяными гопниками. Лучше уж переночевать здесь, а утром, нормально выспавшись, уже без проблем добраться до Пензы.
      Естественно, автостоп с такой установкой не мог быть достаточно удачен, и голосовали мы больше для очистки совести, понимая, что для пензенских машин время уже достаточно позднее. Просьба к гаишникам вписать нас в какой-нибудь попутный транспорт до Пензы также закончилась безрезультатно. Зато забавно было попробовать автостоп, когда уже стемнело и стали проявляться ночные свойства светоотражающих полос на моей куртке: почти каждая машина перед нами притормаживала, возможно, принимая за гаишников. Остановилась, правда, только одна – в Саранск. Я смутно представлял себе, насколько ей с нами по пути, да и водитель, узнав, что со мной едет еще и брат, как-то забеспокоился и стал оправдываться, что скоро, наверное, остановится на ночлег и далеко нас все равно не подвезет. Так что мы могли отправляться ночевать с чистой совестью.
      Закопавшись в сено поглубже и натянув капюшоны, чтоб не слышать комариного писка, мы благополучно уснули и сладко спали до шести утра.
      Выйдя на трассу на рассвете, мы за несколько минут поймали КАМАЗ до Шацка, упустив лишь несколько перегруженных легковушек. А до чего красива была утренняя трасса! В дымчатой листве леса по краям дороги уже изредка поблескивали осенние проседи. По полям тянулся туман, смешиваясь с дымом горящей вдалеке травы. На дороге – почти никого, ехать можно быстро и весело!
      На выезде из Шацка мы простояли минут пятнадцать. На фуру VOLVO с одним пассажирским сиденьем я по привычке не обратил внимания, увлеченный поглощением кваса из только что купленной бутылки, но Мишка все-таки поднял руку. Как ни странно, VOLVO остановилась. Мишка, переговорив с водителем, спросил, не хочу ли я прокатиться до ближайшего поста ДПС – на границе с Мордовией, и я согласился: под Шацком мне почему-то не очень понравилось.
      Водитель направлялся в Тольятти, чтобы загрузиться там партией машин для последующей доставки их обратно в Питер. Возможно, он был бы не прочь подбросить нас и до Пензы, но опасался гаишников, следящих за тем, чтобы в кабине не было лишних пассажиров. Разговорившись, мы предложили, чтоб Мишка пригибался всякий раз, когда на горизонте появится пост ДПС или патрульная машина, но водитель лишь неопределенно хмыкнул.
      - Недавно вот подвозил тоже одного автостопщика от тверской объездной... - сообщил он нам.
      - Да, и что он вам интересного рассказывал? – полюбопытствовали мы.
      - Ничего. Сидел молчал, в окно смотрел, - ответил водитель, усмехнувшись. – Ну, я его и высадил.
      Тем не менее, мы чувствовали, что у нас шансы на успех есть, а потому постарались использовать их по максимуму - разговор с водителем не прекращался ни на минуту. Сперва мы рассказывали о своих приключениях и обо всем интересном, что видели по дороге, затем попытались вывести водителя на обсуждение уже слышанного нами от других водителей, будь то нравы столичных водителей или рэкет на дорогах. Постепенно водитель разговорился и уже с увлечением рассказывал нам, как ему доводилось обводить вокруг пальца дорожных бандитов в Ярославле или гнать медведя по дороге в Вологодской области. Водитель оказался весьма интересным собеседником, так что ехать оказалось одно удовольствие. Мордовский пост ДПС мы миновали без всяких проблем, о дальнейшем уже не стоило и беспокоиться. Ехали мы достаточно быстро и с комфортом: в салоне был установлен кондиционер, что оказалось совсем не лишним при стоящей снаружи жаре, да и музыка играла гораздо более приличная, чем та, что обычно можно встретить в "дальнобойных" машинах. Настроение немного подпортили лишь хитрые гаишники под Кувак-Никольским, выставив сразу два патруля всего в километре друг от друга и поймав таким образом водителя на обгоне КРАЗа через "сплошную" линию – хорошо еще, что Мишка успел вовремя пригнуться. Впрочем, разговор водителя с блюстителями дорожной безопасности был недолгим: стоило ему лишь пожать гаишнику руку, тот сразу же отказался от своих претензий и отпустил водителя с миром.
      - Мы с гаишниками друг друга понимаем, - довольно усмехнулся водитель. – И у меня права не отобрали, и ему кое-что перепало, так что все довольны.
      Долго расстраиваться по поводу лишней траты он не стал – видимо, дело привычное. Предупредив по рации других водителей автоколонны, следующих за ним, о засаде гаишников под Кувак-Никольским, он вновь прибавил газу.
      После полудня мы были уже в Пензе.

      Спустя четыре дня, проведенных в гостях у родственников, мы покидали гостеприимный город Пензу, с его спокойными провинциальными улочками и дешевым мороженым. Дух времени здесь почти не чувствовался, и если бы не обветшавшие здания и обилие маршрутных такси, казалось бы, что все вокруг осталось таким же, как и пятнадцать-двадцать лет назад: тихая центральная площадь, традиционный памятник Ленину, доски почета на улицах и скверах с итогами соревнований предприятий за второй квартал.
      Впрочем, время и не думало останавливаться: обнаружив, что за окном уже август, я понял, что отпуск мой скоро подойдет к концу, а значит, пора отправляться в путь домой. И вот ранним утром мы с Мишкой высадились из пензенского автобуса на повороте у какого-то пригородного поселка, рядом с железной дорогой.
      Сама железная дорога нас пока интересовала мало: электричка на Самару отправлялась из Пензы после полудня, и, по нашим расчетам, должна была добраться до места назначения поздно вечером. Нам же хотелось попасть в Самару еще засветло, чтобы успеть навестить моего друга Серегу, с которым я не виделся уже больше полугода. На трассе нас мог ожидать лишь единственный подвох – ремонт Волжской ГЭС перед г.Тольятти: во-первых, из-за ремонта через мост пропускали машины только с самарскими номерами, что вызвало серьезное ослабление автомобильного потока на М5 между Пензой и Самарой; во-вторых, из-за того, что для проезда через мост была открыта лишь одна полоса, даже местные машины порой не могли избежать там страшных пробок протяженностью до двух-трех часов. Вот почему мы с Мишкой решили сперва добраться автостопом только до Сызрани, а оттуда уже вылавливать как можно более раннюю электричку до Самары.
      Опять решив брать машину как можно дальше, мы пропустили много местных машин, а также машину на 50 км до Чаадаевки, которой не было в нашем списке ключевых позиций. Позже, раскрыв атлас, мы однако поняли, что Чаадаевка – далеко не самый плохой вариант, поскольку трасса там пересекается с железной дорогой, и немного пожалели о том, что не уехали туда. И уже в который раз я убедился в том, что судьба сама выбирает за нас наилучшее – через несколько минут нам остановилась еще одна машина до Чаадаевки. На этот раз мы уже не колебались.
      Высадившись в Чаадаевке, следующую машину мы остановили практически сразу – за рулем "жигуленка" сидел длинноволосый парень, который сразу предложил нам садиться. Парень, которого звали Витей, возвращался с матерью домой из Москвы и подвозил всех, кого пошлет ему судьба. Представители хипповского племени за рулем автомобиля нам в дороге еще не встречались, поэтому я очень обрадовался возможности хорошо пообщаться, сразу почувствовав в водителе родственную душу. Ну, а когда мы узнали, что машина идет аж до самого Тольятти, я лишний раз мысленно поблагодарил судьбу.
      Увы! – сами мы не принесли водителю удачи. Не успели мы проехать и пару километров, как нашу машину остановили показавшиеся из-за деревьев гаишники.
      - О господи, опять! – воскликнула мать водителя, сидевшая на заднем сидении. – Но сейчас-то мы вроде бы ничего не нарушали!
      Водитель разговаривал с гаишниками очень долго, что означало, видимо, достаточно серьезные неприятности. Мама Вити тем временем поведала нам, что от Москвы их останавливают уже в четвертый раз и денег на штрафы уже почти не осталось.
      - Ну, что мы на этот раз нарушили? – спросила она, когда Витя вернулся.
      - Колесом за "сплошную" заехал, - упавшим голосом отвечал Витя, с посеревшим лицом глядя на дорогу. – Права отобрали!
      - Да как же это! – воскликнула витина мама. – И что теперь?
      Впрочем, и без ответа было понятно, что ничего хорошего.
      - Не знаю, день сегодня какой-то роковой, - сдавленно проговорил Витя. – В Москву ехали, так только один раз нас остановили, а сегодня... Три раза нас останавливали, это судьба нас, наверное, предупреждала. Я-то думал, что Бог любит троицу, расслабился немного, и вот... А этот гаишник еще не хотел деньги брать, уперся – и ни в какую. Тут недавно двух человек сбили, тоже при пересечении "сплошной", и теперь у них операция какая-то проходит. Поэтому, наверное... Чтоб я еще раз поехал на машине в Москву – да никогда! Я теперь пензенских гаишников на всю жизнь, наверное, запомню!..
      Пока ехали, водитель немного успокоился, и разговор постепенно вошел в нормальное русло. Витя сам раньше не раз путешествовал автостопом, побывал таким образом на Алтае, в Узбекистане, в Польше, откуда его депортировали за нелегальное пересечение границы. Правда, себя он считал не очень хорошим автостопщиком, поскольку проходил в одиночку в среднем лишь 300-400 километров за сутки. Женившись же, путешествовать автостопом он перестал вовсе, поскольку жена, мечтавшая о пятизвездочных отелях, его странствия не совсем понимала. Так что теперь ему приходилось довольствоваться лишь общением с другими автостопщиками, например с нами. Тем для разговора у нас нашлось множество: и автостоп, и жизнь рок-н-ролльная, и прихоти Судьбы. Витя оказался очень интересным собеседником: умным и к тому же весьма начитанным – например, он с легкостью цитировал Бхагавадгиту.
      Под Кузнецком, уже на выезде из Пензенской области, живой интересный разговор вновь прервали гаишники. После того, как у Вити отобрали права, он старался не нарушать абсолютно ничего, даже если ради этого приходилось долго тащиться в хвосте у какого-нибудь тихоходного КАМАЗа. Однако знаки на наших дорогах порой бывают расставлены таким образом, что ничего не нарушить просто нельзя; это понимают и сами гаишники, которые частенько бесстыдно этим пользуются. Так случилось и на этот раз. К счастью, патрульный, выслушав историю витиных злоключений, все-таки проникся к нему сочувствием и отпустил с миром, но маму Вити от столь сильных переживаний уже просто трясло. Пятый раз – это уж слишком! Спустя несколько десятков километров ее чуть не привел в ужас автостопщик, машущий рукой сразу за заброшенным постом ДПС и принятый ею за гаишника.
      Уже возле поворота на Сызрань, где мы остановились пообедать, Витя наконец-то выдвинул версию о причинах своих сегодняшних бед: утром он хотел подвезти по пути цыганку, но его мама, испугавшись, попросила лишь быстрее проезжать мимо и ни в коем случае не брать столь подозрительную попутчицу. Вот почему, даже остановившись сперва, Витя цыганке отказал, и та, наверное, в отместку и лишила его удачи.
      Мы все-таки надеялись, что колдовство цыганки окажется недолговечным и ослабнет на расстоянии. Во всяком случае, за пределами Пензенской области злобные гаишники не остановили нас ни разу. Дорога была пустынна, дичь ушла с иссушенных холмов на север, к М7, и охота на дороге прекратилась, очевидно, перестав приносить прибыль в этих краях.
      Лишь при приближении к Волге с проселочных дорог вновь стали выползать автомобили. С каждым пройденным поселком их становилось все больше, и вскоре по трассе к Жигулевску уже катил непрерывный поток машин – близилась к завершению рабочая пятница, и люди торопились на отдых. Очень торопились – обгоняли по-черному: и по "сплошной", и в нескольких десятках метров перед встречным транспортом. Витя поведал, что в Самарской области автомобильное движение настолько сумасшедшее, что даже московские водители казались после него предельно вежливыми и цивилизованными. Мне сразу вспомнилось, как Витю под Чаадаевкой лишили прав за пересечение колесом "сплошной" линии на пустынной дороге, - здесь же можно было сразу закрывать движение и собирать права со всех, кто на ней находился.
      Наконец, въехали в Жигулевск. Проигнорировав знак, гласящий о том, что проехать через город к мосту невозможно, нам пришлось долго плутать по жигулевским улицам в поисках лазейки, то и дело шарахаясь от круглых красных знаков с изображением белого кирпича. К счастью, Витя знал Жигулевск, как свой родной, поэтому с минимальными нервными потерями нам в конце концов все-таки удалось достичь въезда на Волжскую ГЭС, почти не нарушив правил.
      Справа во всю ширь блеснула солнечная Волга, впереди – бесконечные спины автомобилей, выстроившихся в несколько рядов у узкого проезда на другую сторону моста, откуда сейчас одна за другой выезжали встречные машины. Витя, оценив ситуацию, сказал, что пробка не очень серьезная и больше получаса ждать нам вряд ли придется, тем более что мы стояли далеко не самыми последними. Впрочем, за время ожидания нас объехали очень многие, хотя для проезда была открыта всего одна полоса: не обращая внимания ни на какие правила, водители перли напролом; и некоторые даже гнали свои машины по ухабам вдоль дороги, лишь бы оказаться первыми. Но их тоже можно было понять. Когда все-таки открыли движение в нужную нам сторону, мы увидели из окошка, что встречные машины в ожидании своей очереди растянулись более чем на километр – жутковатое зрелище. Наверное, то же самое вскоре будет твориться и за нашими спинами, и не завидовал я водителям, которые не успеют проскочить.
      Облегченно вздохнув, когда Волжская ГЭС осталась позади, мы благополучно добрались до поворота на Тольятти, где и расстались с Витей, пожелав друг другу удачи и хорошего общения. До Самары оставалось совсем немного. Пройдя за развязку, мы почти сразу поймали грузовичок до самого города и в седьмом часу уже проезжали мост через реку Сок, мимо покрытых лесами склонов самарских гор в светлых отблесках заката.
      До общежития, где жил Серега, мы добрались на обыкновенном автобусе, проехав через весь город и посмотрев на вечерние самарские улицы. В пути нам представилась возможность подумать, где же мы будем ночевать, если Сереги не окажется на месте. О своем возможном приезде я его не предупреждал, поэтому он вполне мог забуриться с друзьями в какой-нибудь ночной клуб и тусоваться там до самого утра.
      Да, в общежитии Сереги не оказалось. Вместе с тем, прождав его полчаса, я успел завести дружбу с дежурными, которым помог разгадать несколько сканвордов вплоть до последнего слова. Дежурные ради прикола поинтересовались, уж не автостопом ли мы приехали в Самару, и очень обрадовались, что их догадка подтвердилась. Когда они предложили одному из серегиных соседей пустить нас к себе до его возвращения, мы поняли, что вписаться в общаге нам, скорее всего, удастся. Впрочем, соседи вскоре сообщили нам, что Серега находится совсем неподалеку, пьет пиво с друзьями на Тарелке – так местные называли площадь Революции, которую мы недавно проезжали на автобусе. Оставив Мишку с рюкзаками в общежитии, я побежал его искать.
      Когда я в сумерках подошел к лавочке, на которой вместе с друзьями сидел Серега, он, хотя и смотрел в мою сторону, никак не отреагировал на мое приближение, с равнодушным видом продолжая попивать пиво.
      - Привет! – просто сказал я ему.
      Надо было видеть выражение его лица в тот момент, когда он понял, что это я! Меньше всего он ожидал меня увидеть на Тарелке поздним самарским вечером!
      - Диман! Это ты! Ничего себе!.. Диман! Ты как здесь очутился?!
      А я улыбался, чувствуя, до чего же все-таки здорово встретить старых друзей! Всего полгода назад мне казалось, что я остался совсем один: все мои лучшие знакомые как-то разом разъехались по другим городам и странам, надолго или навсегда, а теперь вдруг выяснилось, что они на самом деле рядом – стоит лишь выйти на трассу и поднять руку. Москва, Пенза, Самара – люди оказались такими близкими...
      Помню, как всего несколько месяцев назад Серега писал мне, что у нас – не Америка и что просто так здесь никто не повезет. Но Дорога – это изначально то, что связывает людей, а не разъединяет. В этом и есть ее смысл!
      И вот мы в Самаре – прямиком из Питера, с трассы!..
      Благодаря налаженному контакту с дежурными, в общежитие, несмотря на поздний час, нас впустили без проблем. Вскоре уже весь одиннадцатый этаж знал, что к Сереге приехали автостопом челябинские друзья. До поздней ночи мы сидели, попивая пиво, и рассказывали о своих приключениях, и веселые Серегины соседи, слушавшие нас, то и дело с улыбкой восклицали: "Да, автостоп – это здорово! Дух свободы!"

      Один день гостили мы в светлом городе Самаре: гуляли по шумной набережной, по скверам и улицам старых кварталов, смотрели на Волгу и далекие горы с высоты Самарской площади, пили прохладное жигулевское пиво. Вечером Волга приняла нас в свои освежающие объятья, подарив новые силы и бодрость перед дальнейшей дорогой.
      На следующее утро над пустынными улицами беспокойно заметался ветер в предчувствии перемены погоды, к городу стали сползаться тучи, вскоре затянув небо мутной серой пеленой. Заморосил дождь, но мы знали, что это хорошая примета.
      За выездным постом ДПС нам почти сразу удалось взять "Уазик" - до Красного Яра. Решив, что проходную машину до Уфы застопить маловероятно, мы не стали слишком привередничать, а потому следующие сто пятьдесят километров достаточно быстро преодолели на "локале", не "зависая" нигде больше пяти минут.
      Возможно, нам следовало дожидаться более дальних машин, но позиции казались нам не очень хорошими, и хотелось покинуть их поскорей. Размышляя, насколько эффективной может оказаться езда на местных автомобилях по Самарской области, мы мчались наперегонки с тучами, в белой пене катившимися по распухшему от влаги небу. Дождь то догонял нас, с силой обрушиваясь на лобовое стекло, то дрожащей стеной уходил куда-то в сторону к темным холмам.
      Возле Суходола, где нас высадили, вся земля уже пропиталась дождем, предательски ровная обочина скрывала под грязно-коричневой поверхностью толстый слой скользкой грязи. По мокрой узкой дороге один за другим автомобили проезжали мимо нас, но водители лишь разводили руками, кивая на идущие сзади машины, или показывали, что скоро сворачивают. Многие, наверное, просто не хотели пачкать машину в придорожной грязи. Позиция за поворотом, вполне приемлемая в хорошую погоду, сейчас абсолютно не оправдала наших ожиданий. За два часа нам остановилось лишь несколько местных деньгопросов. Между тем, до следующей позиции необходимо было идти пешком минимум километра два: дальше дорога начинала подниматься в гору, к тяжелым грозовым тучам, нависшим над Суходолом, и не было никакой уверенности в том, что там нам повезет больше.
      Вскоре вновь хлынул ливень, и через полчаса дорога стала еще грязнее. Мне вдруг вспомнился один из законов Мерфи для автостопа: "Если вы зависли, то это надолго". Под Суходолом мы "провисели" около трех часов, пока "Ока" с двумя женщинами не помогла нам выбраться из этого гиблого места еще на сорок километров дальше, в место не менее унылое – поворот на Исаклы.
      Голосуя редким проезжающим мимо машинам, под хмурым небом на вершине холма нам пришлось натянуть на себя всю теплую одежду, до того момента мертвым грузом лежавшую в наших рюкзаках. Слабый, но холодный ветер неприятно жался к нам. Время незаметно уползало, и вскоре обнаружилось, что близится вечер. Меньше всего желая прибыть домой поодиночке, мы не разделялись. Между тем, машины проезжали в основном перегруженные, где едва хватило бы места и для одного; пустые же автомобили со скоростью проносились мимо, даже не обращая на нас внимания.
      Наконец, нам остановился "Уазик" до поворота на Камышлу. В машине сидели два веселых дядьки, рассказавшие нам, что они уже третий год колесят по просторам нашей родины, ремонтируя нефтепроводы.
      - Мы такие же, как и вы, странники! – посмеивался толстый мастер, рассказывая о местах, где им уже довелось побывать. – Пилигримы!
      Очередные полсотни километров мы проехали весьма весело, в половине шестого нас высадили у поста ДПС сразу за поворотом. К сожалению, для автостопа пост был не совсем пригоден: сразу за ним находился въезд на грязную стоянку к придорожным кафешкам, растянувшимся вдоль трассы метров на триста. Дальше за кафешками – грязь непролазная, стопить среди которой нам совсем не хотелось. Оставалось одно – немного расслабиться и подкрепиться в одной из забегаловок.
      В столовой мы согрелись теплой картошкой с соусом и горячим чаем. Хозяйка столовой была прекрасно осведомлена о сущности автостопа, в период проведения Грушинского фестиваля автостопщиков в этих краях было пруд пруди.
      - Один за другим шли, - делилась она впечатлениями. – Некоторые даже пешком. Не знали, что с ними и делать. Нам ведь тоже проблемы лишние тут не нужны: вдруг случится что, драка какая-нибудь с местными или еще чего хуже. Люди-то всякие бывают... Я вам все-таки советую к гаишникам сейчас подойти, они вас посадят на какую-нибудь попутную машину. У меня брат гаишник, жалко только, что сейчас не его смена, а то помог бы вам уехать. Да вы все равно подойдите, гаишники тут всегда автостопщикам помогают...
      Поразмыслив немного, мы решили воспользоваться ее советом. Как нам и говорили, гаишники отнеслись к нашей просьбе с пониманием и пообещали вписать нас в какую-нибудь попутку до Уфы, если получится. Мы, тем временем, стали обходить стоявшие у кафешек грузовики в надежде впроситься к каким-нибудь дальнобойщикам. Увы! – почти все отвечали, что мест нет, и, проблуждав среди многочисленных машин около часа, мы так и не нашли подходящей.
      Вернувшись к посту, решили голосовать перед въездом на стоянку – что еще оставалось делать? К счастью, минут через десять потрепанный "жигуленок" высадил у поста какого-то пассажира и тут же подъехал к нам. Выяснилось, что он может провезти нас достаточно далеко – до Октябрьского и даже дальше километров сорок. Мы, не особо раздумывая, согласились.
      Водитель оказался весельчаком из Тольятти. Всю дорогу он непрерывно шутил, рассказывал про нравы тольяттинских автомобилистов и взаимоотношения с самарскими гаишниками. Со всеми он жил в мире и понимании и в будущее смотрел весьма оптимистично.
      - Еще лет пять назад на дорогах полный беспредел творился, - говорил он весело. – А сейчас все нормально, цивилизованно: дороги стали лучше, бензозаправки приличные появились, рэкета давно уже никакого нет...
      Машина быстро неслась по опустевшей вечерней трассе. Небо на горизонте расчистилось, и над темнеющими холмами разлилось золото заката.
      Между тем, сумерки сгущались, и все тоньше становилась яркая полоса на горизонте. Когда мы доехали до поворота на Белебей, до наступления темноты оставалось уже совсем немного.
      И вновь перед нами во всей остроте встала проблема ночлега. Палатки с собой у нас не было, стогов сена поблизости тоже не наблюдалось, да и земля была мокрой и скользкой из-за недавних дождей. Поворот, на котором нас высадили, оказался достаточно глухим местом. Дорога круто шла под уклон, и застопить машину, да еще и под вечер, представлялось маловероятным. Тем не менее, в багровых сумерках рядом с пустынной автобусной остановкой голосовал какой-то грязный мужик-башкир с заросшим лицом. Подойдя к нему, мы спросили, будет ли сегодня автобус на Уфу, однако мужик лишь пробормотал что-то на непонятном языке, и мы, кивнув, поспешили пройти мимо. Проходя мимо остановки, в отблесках заката мы увидели на скамейке под навесом лежащее в неестественной позе тело, прикрытое пятнистым покрывалом.
      Признаться, нам стало несколько не по себе. Оказаться ночью в глухой местности, где люди даже не понимают твоего языка, - не самая приятная перспектива. Оставив позади небритого башкира с его странным соседством на остановке, мы зашагали вдоль дороги, стараясь идти побыстрее. Слева от дороги, закрывая догорающее небо, поднималась темная гора, на склоне которой Мишка различил несколько низеньких деревянных домов. В одном из далеких окошек тускло мерцал свет.
      - Может, попросимся переночевать? – возникло неожиданное предложение, встреченное без малейшего энтузиазма. Вступать в контакт с местным населением после наступления темноты у нас не было ни малейшего желания. В последних отблесках заката посмотрев атлас, мы обнаружили, что километрах в пятнадцати отсюда находится поселок Кандры, откуда отходит железнодорожная ветка до Уфы. Поскольку ночевать все равно было негде, мы отправились туда пешком.
      Несмотря на сгустившиеся вокруг сумерки, машины, проносящиеся по извилистой трассе, почти не снижали скорость, и мы перелезли через ограждение дороги, чтобы не быть ненароком сбитыми каким-нибудь ночным лихачом. Идти по скользкой траве приходилось очень осторожно, так как склон был достаточно крут, а путь в темноте освещали лишь фары проезжающих автомобилей. В ночном сиянии фар мишкин силуэт, маячащий передо мной, – длинные волосы и острый капюшон - казался призраком из таинственного средневековья. Далеко внизу темнела река.
      Неожиданно Мишка остановился.
      - Ты видишь? – спросил он обеспокоенно. – Какая-то машина проехала мимо нас и сейчас развернулась.
      Посмотрев вперед, я увидел, что к нам действительно медленно приближается машина, светя фарами прямо в лицо. Когда машина остановилась прямо перед нами, из окошка высунулась голова водителя:
      - Эй, парни, вы откуда?
      Интонация водителя отнюдь не напоминала враждебную, и я ответил:
      - Да мы вообще-то из Питера в Челябинск домой возвращаемся, автостопом.
      - Ну, тогда вам еще долго идти придется, - усмехнулся он.
      - Да сейчас просто ночь, никто не останавливается, а утром-то мы без проблем уедем.
      - Ну а сейчас что, всю ночь собираетесь пешком идти? Садитесь, я вас хоть до кемпинга довезу, там переночевать сможете.
      - Да нет, спасибо! – Мало ли что у него на уме? Ладно бы мы сами его остановили, а то странное внимание к нашим персонам выглядит немного подозрительно. – Мы и пешком пройдемся, времени у нас все равно навалом.
      - Да садись, что ты паришь? Все нормально...
      Решив все-таки довериться водителю, мы сели в машину. Водитель ехал один, и это нас немного успокоило. Разговорившись, мы выяснили, что это гаишник, возвращающийся домой со службы.
      - А я смотрю: что это за два привидения вдоль дороги, - говорил он. – Интересно стало...
      Гаишник привез нас в какое-то придорожное кафе и зашел вместе с нами внутрь.
      - Слушай, Наташа, - обратился он к молодой хозяйке кафе. – Они тут у тебя переночуют, ладно?
      Наташа лишь пожала плечами. Кафе пустовало: только родители с маленьким парнишкой что-то покупали у прилавка, да три башкира за столиком пили водку. Мест за столами хватало на всех.
      Гаишник, поговорив немного с Наташей, уехал; вслед за ним исчезли и парнишка с родителями. Мы тихо сидели за столиком, решив, что до утра все равно на трассе делать нечего, а уже утром – уедем без проблем.
      - Слушай, Наташа! – обратился один из башкир к хозяйке кафе, указывая на нас. – Это братья твои, что ли?
      - Да нет, они сюда с Сашей приехали, - отвечала она. – Не знаю даже, кто...
      Поняв, что надо объяснить свою сущность, я вмешался в разговор и сообщил, что мы возвращаемся из Питера домой, в Челябинск.
      - Автостопом, что ли? – усмехнулся башкир.
      - Ага!
      Башкир ничуть не удивился.
      - Чтож, пересидите тут ночь, никто вас здесь не тронет, а уж утром без проблем уедете. Найдете какого-нибудь дальнобойщика с челябинскими номерами, попроситесь к нему – и вперед, до самого Челябинска.
      - Автостоп! Романтика! – смеялись мужики, когда я рассказывал о наших приключениях. – Удачно добраться вам, ребята!
      Когда башкиры собрались покидать кафе, один из них подошел к нам и неожиданно протянул тридцать рублей.
      - Да нет, спасибо! – немного удивившись, стали отказываться мы. – Деньги у нас есть. Уж на еду-то точно хватит, да и все равно скоро в Челябинске уже будем.
      - Нет, берите, берите! – настаивал башкир. – Ничего плохого! Это хаир!
      Чтож, хаир так хаир. На полученные тридцать рублей мы купили себе жареной картошки с сосиской и горячий чай. Спросив у Наташи, что такое хаир, внятного ответа мы не получили, но поняли, что у башкир это традиция - что-то вроде помощи, которая потом зачтется человеку, оказавшему ее.
      После в кафе заходили и другие посетители, кое-кто заговаривал с нами, причем никто не сказал и плохого слова в наш адрес, все желали нам только удачи. Признаться, я даже слегка удивился тому, какие приветливые и доброжелательные люди живут в Башкирии. Впрочем, наверное, в этом нет ничего удивительного: люди по природе своей везде одинаковы, и они с радостью дарят свет, если только ты сам сумеешь открыть сердце ему навстречу. Просто путешествуя автостопом, ярче это осознаешь.
      Спокойно переночевав в кафе, мы вновь отправились в путь. В предрассветных сумерках нам остановился грузовик до Уфы. Молчаливый водитель-башкир торопился, поэтому ехали мы достаточно быстро, обгоняя по пути "КАМАЗы" и даже некоторые легковушки. Утреннее небо было прекрасно: устремленные ввысь стаи облаков в свете восходящего солнца казались огненной лавой, застывшей над спящими полями. По мере того, как солнце поднималось, облака, бледнея, меняли окраску. Солнечный свет все сильнее слепил глаза. Однако стоило лишь опустить веки, погружаясь в спасительную темноту, как в один миг незаметно подкрадывался сон. Мишка со сном не справился и, задремав, завалился набок, толкнув водителя под локоть. Я поспешил тут же растормошить Мишку, однако башкир, глядя на его озадаченное спросонку лицо, лишь улыбнулся.
      Водитель посоветовал нам выйти на стоянке "дальнобоев" за постом ДПС и впроситься к кому-нибудь сразу до Челябинска. Так мы и поступили. Хотя попытка обратиться к дальнобойщикам оказалась не очень удачной, позиция за постом нас вполне устроила. Правда, большой поток машин здесь шел на Уфу, и мы, чтобы оторваться подальше от локала, еще проехали с "КАМАЗом" по объездной до моста через реку Белая. Далеко на холмах в лучах утреннего солнца белела Уфа. Мост мы перешли пешком, осторожно, чтоб ненароком не провалиться, ступая по железной арматуре: внизу прямо под нами дремали грязно-ржавые речные воды Белой, повсюду из реки торчали гигантские железные обломки и строительный мусор. Заметив вдалеке за излучиной черную баржу, медленно двигавшуюся по направлению к мосту, мы искренне удивились тому, что среди этих искусственных рифов и мелей еще могут пробираться суда – фарватер, наверное, был наисложнейший. Впрочем, мы так и не узнали, добралась ли баржа до моста, поскольку нужно было двигаться дальше: хотелось поскорее занять позицию на трассе.
      Напротив какого-то кафе мы голосовали, наверное, около получаса: машин было мало, да и то в основном местные "КАМАЗы" - до ближайшего карьера. После такого мутного потока локала черный "Мерседес" с дагестанским номером, остановившийся на наши жесты, оказался очень приятной неожиданностью! В машине сидели двое парней-дагестанцев в белых футболках, которые без проблем согласились нас подвезти. Рома и Рустам ехали в Златоуст договариваться о покупке челябинских тракторов, "разведать обстановку", как они сказали. Златоуст – это же почти дома, до Челябинска рукой подать!
      Проехав несколько километров, дагестанцы остановились у какой-то придорожной пельменной пообедать. Узнав, что мы заказываем всего лишь макароны с чаем, они сказали, что этого нам точно не хватит и что они лучше нас угостят нормальным обедом, что и было вскорости исполнено – спасибо им! Пока готовился обед, дагестанцы, проявив типично кавказский темперамент, успели перезнакомиться и пообщаться со всем женским обслуживающим персоналом и даже предложить одной официантке выйти за Рустама замуж, заявив, что он "специально приехал сюда, чтоб найти невесту". Женщины, правда, повели себя не очень-то вежливо и над дагестанцами насмеялись, поэтому они ушли несколько обиженные, решив поискать невесту в другом месте.
      И вот – Уральские горы! Из-за тонированных стекол "Мерседеса" не все удалось разглядеть в полной красе, но и от увиденного захватывало дух: облака, стекающие со скалистых вершин; покрытые лесом горные хребты; обрывистые каменистые склоны, угрюмой стеной возвышающиеся над дорогой. Какой-то "жигуленок", съехав с обочины, зацепился за склонившуюся прямо над пропастью березу, и у края обрыва уже собралась толпа на машинах, очевидно, гадая, можно ли его вытащить, пока береза не обломилась. Колонны грузовиков медленно взбирались вверх по трассе в окружении нетерпеливых легковушек, опасно лавирующих среди фургонов. Наш "Мерседес" не раз обгонял их, с легкостью успевая проскочить по встречной, и лишь один раз, на крутом повороте он чуть не столкнулся с таким же лихачом, несущимся навстречу, но успел вовремя нырнуть к обочине. Когда трасса немного расчистилась, Рома просто положил ноги на руль, спокойно покуривая сигарету. Спокойствие его подвергалось серьезному испытанию лишь в минуты затяжных подъемов.
      - Ну и Урал! – восклицал тогда он. – Ну и подъемы! В следующий раз на Урал лучше на поезде ехать, чем так машину гробить!
      Действительно, десятилетний "Мерседес" уже не очень хорошо переносил горную трассу, - каждые тридцать-сорок километров дагестанцам приходилось останавливаться и заливать воду, а один раз после очередного скоростного спуска из-под капота даже повалил дым. Тем не менее, через Урал мы перевалили достаточно быстро и с комфортом, в четвертом часу вечера уже достигнув поворота на Златоуст.
      Тепло попрощавшись с дружелюбными дагестанцами, вдобавок уговорившими нас принять в подарок пятьдесят рублей, мы долго махали им вслед, пока машина не скрылась за поворотом. Затем настало время критическим взглядом окинуть позицию, куда забросила нас судьба, - длинный склон, по которому с весьма приличной скоростью скатывались мимо нас машины, чтобы через сотню метров начать трехкилометровый подъем. Сбрасывать скорость в таком месте водители были не очень-то расположены, и мы поняли, что можем застрять здесь надолго. Один из водителей на наши голосующие жесты покрутил пальцем у виска. Может, у него было не все в порядке с головой?
      Единственным шансом, который можно было использовать на этой позиции, были златоустовские машины, медленно выползающие из-за поворота, однако таковых было очень мало, да и представляли они по большей части лишь перегруженные "раздолбайки". Никто из них останавливаться не хотел. В грязи на обочине мы простояли несколько часов, недоумевая, почему родные края встречают нас так недружелюбно.
      Наконец, мы все-таки решили голосовать раздельно и отошли друг от друга метров на пятьдесят, надеясь, что хоть одному из нас какая-нибудь машина да остановится. Наверное, сделать это надо было еще час назад! Едва мы разделились, как одна из златоустовских машин, проехав мимо меня, притормозила рядом с Мишкой. Едем!
      Два парня из Златоуста ехали чинить оставленную под Миассом машину, которую вчера они по пьянке утопили в реке, пытаясь переправиться вброд.
      - Автостоп, - хмыкнул один. – Мы вчера, когда машину угробили, попытались добраться до Златоуста на попутке – хоть бы кто-нибудь остановился! Пришлось двадцать пять километров ночью пешком шлепать!
      Мы вполне искренне им посочувствовали. Автостоп в горах, да еще и ночью без соответствующего снаряжения, представлялся весьма неэффективным занятием. Да и днем движение здесь порой бывало настолько напряженным, что внимание водителей было в основном направлено лишь на то, чтобы не столкнуться с каким-нибудь любителем быстрой езды, выскочившим на встречную полосу. До Миасса мы шли в достаточно плотном потоке машин, и автомобильное движение сильно напоминало гонки на выживание. Когда горы неожиданно кончились, и перед нами показалась стелла "МИАСС" у поворота в город, мы облегченно вздохнули.
      Мы встали за поворотом, прямо напротив искупавшейся вчера в реке машины, которую приехали чинить парни, подвозившие нас. Парни изредка поглядывали на нас, любопытствуя, насколько быстро удастся нам уехать. Увы! – несмотря на то, что позиция была очень даже неплохой, нам не везло. Машин, ехавших в сторону Челябинска, было мало – опять же перегруженные легковушки из восточных регионов, челябинские же автомобили попадались гораздо реже, да и то почему-то не останавливались. Между тем, солнце уже садилось за горы, и нам вдруг подумалось, что, если так будет продолжаться дальше, мы можем и в Челябинск сегодня и не попасть. Вдобавок, смешно сказать, у нас появился конкурент – мужик-"тюлень", занявший позицию прямо перед нами и раздражавший нас довольно долгое время, поскольку он тоже никак не мог уехать.
      Мы знали, что, если отправимся в Миасс, то успеем на вечернюю электричку. Правда, от поворота до вокзала нужно было топать семь-восемь километров – целый час, если не больше, в течение которого вполне можно было бы поймать какую-нибудь машину. Однако, учитывая наше сегодняшнее невезение, поехать на "собаке" представлялось не самой плохой идеей.
      Немного посомневавшись и даже пройдя пару сотен метров пешком в сторону вокзала, мы все-таки вернулись на позицию. Сдаваться нам не хотелось, и мы решили опять голосовать раздельно. Почему-то нам раньше не очень нравился такой метод голосования, хотя теперь-то уже нет сомнений, что он гораздо эффективнее, чем автостоп парой. Минут через десять раздельного голосования нам удалось застопить грузовик до Чебаркуля. Решив, что лучше доехать до Чебаркульского вокзала, чем торчать здесь, мы загрузились в машину, оставив "тюленя" на позиции, которую он же нам и подпортил.
      На этом, однако, наши приключения еще не закончились. Когда водитель уже свернул с трассы в сторону Чебаркуля, выяснилось, что, хоть до самого города он не доезжает около километра, до вокзала оттуда остается также километров семь-восемь. Признаться, это нас не очень обрадовало: мы-то считали Чебаркуль маленьким городком, где от окраины до вокзала – рукой подать. Как бы не так!
      Высадив нас в деревне Малково, водитель показал на темную полосу леса на далеком пригорке, за которой и начинался Чебаркуль. Пути назад уже не было, так как трасса на Челябинск осталась далеко за нашими спинами. Представив, сколько еще топать пешком, мы ускорили шаг, чтобы ненароком не опоздать на электричку.
      Неожиданно сзади послышалось урчание мотора – нас догонял старенький "Запорожец".
      - Ну что, подстопим?
      Сказано – сделано, и вот грязно-желтый драндулет без переднего сиденья уже вез нас "кантристопом" в сторону вокзала, а парнишка за рулем рассказывал про то, чем живет сейчас чебаркульское население: в общем, по сравнению с другими маленькими городками постсоветской России Чебаркуль особой оригинальностью, как мы поняли, не отличался.
      Прибыв на вокзал, мы благополучно дождались вечерней электрички на Челябинск и, убедившись в отсутствии контролеров, с чистой совестью уснули...
      Проснулся я в абсолютно пустой электричке, лишь на скамейке напротив, как ни в чем не бывало, дремал Мишка. Спросонок еще не осознав, где мы находимся, я, дико озираясь, подбежал к выходу и окликнул какую-то тетку на платформе:
      - Что? Уже приехали? Это Самара, да?
      Тетка посмотрела на меня как на сумасшедшего. Только тут я окончательно проснулся и, увидев в темноте силуэт родного челябинского вокзала, понял, что мы наконец-то дома.
      Последний трамвай, грязные стены улиц в тусклом свете фонарей, обрывки мусора, стелющиеся по ночному тротуару, - все казалось таким родным, что сомнений уже не оставалось – путешествие наше благополучно завершилось.

      Итак, мы проделали более 4 тысяч километров автостопом нераздельной мужской парой – много это или мало? Наверное, мало, если сравнивать с другими эпохальными путешествиями гораздо более знаменитых автостопщиков. Да и скорость наша, признаться, была не такой уж высокой: например, расстояние 900 км от Самары до Челябинска мы смогли преодолеть лишь за целых два дня. С точки зрения спортивного автостопщика мы, не скрою, допускали и досадные ошибки, приводившие к длительному зависанию на трассе, а 70 километров даже, страшно сказать, проехали на "собаке". Но следует учесть, что нас было двое парней и что мы обещали родителям не разделяться: несколько километров до поворота на Колпино сейчас не в счет. Это сильно снизило и скорость передвижения, и возможности эффективного селектирования – единственное, что реально помогало нам, это твердая уверенность в том, что все будет хорошо и судьба всегда даст нам шанс выбраться из любой, даже самой тоскливой ситуации. Полностью доверившись судьбе, мы не раз замечали, как она ведет нас по своей, известной лишь ей одной невидимой трассе, и ни разу мы не могли на нее пожаловаться – ведь "любая последовательность событий всегда правильна".
      Поэтому спасибо Судьбе за то, что она подарила нам это Путешествие. И пускай банален маршрут – наверное, тысячи автостопщиков не раз ездили в Питер и обратно – главное ведь то, что человек извлекает для себя из этого путешествия, каким бы простым или, наоборот, сверхсложным оно ни было. Мы впервые увидели Питер и Москву – наши прекрасные столицы, побывали в ранее незнакомых краях, встретили старых друзей и нашли новых, просто по-другому взглянули на жизнь, в которой оказалось столько хороших людей!
      Спасибо тем, кто подвозил нас, кормил, помогал советом или просто напутствовал добрым словом! Спасибо тем, кто переживал за нас и верил в нас! Спасибо тем, кто прочитал эти заметки – надеюсь, они были не очень скучными! Спасибо вам всем! Чистого света и удачи вам!
      Ну что, а теперь – снова в путь?!