Ровно в полночь я покидал Мурманск - город бессонного солнца и кричащих чаек. Их тоскливые крики провожали меня, когда я поднимался по пустынному сумеречному шоссе.
      - Чайки! - рассмеялся водитель запоздалой машины, подвозивший меня до поворота на Туманный. - Слышь, Колян, он говорит, в Мурманске ему больше всего крики чаек запомнились!.. Парень, ты их вблизи видел? Это никакие не чайки, а бакланы! Глупыши, как их еще называют!
      Тихий город иллюзий, подумал я. Вот и еще одна развеялась, будто под холодным дуновением морского ветра. Теперь даже само море, рождающее этот ветер, казалось здесь такой же иллюзией.
      Мне рассказывали о море...
      - Ты знаешь, а я ведь тоже странник, - говорил крепкий коренастый дядька за рулем машины, мчавшей меня в Мурманск всего несколько дней назад. - По всему миру странствовал.
      - Вот как? И где уже успели побывать?
      - Я же тебе говорю, по всему миру, - и когда я с недоверием взглянул на него, он добавил, - я моряк.
      Мое воображение, словно возвращая меня в мечтательное детство, жадно впитывало рассказы моряка о его странствиях: о знойных рейсах в Центральную Африку и пронизывающих ветрах Северного Морского Пути, о черных озерах в кратерах потухших вулканов Чили, белых медведях Новой Земли и каменных истуканах затерянного в Тихом океане острова Пасхи...
      И так хотелось достичь края земли и хоть ненадолго, но все же увидеть море - безграничный океан, где все пути открыты устремленным на волю мечтам, до самого горизонта.
      И море было так близко...
      Я вдыхал его свежий ветер, слышал пронзительные голоса морских птиц, видел в мурманском порту огромные корабли, вернувшиеся из далеких рейсов, но все это было всего только предвестием чего-то нового, неведомого - того, чем являлось для меня море. Предвестием, не более того. Стоя у самой воды, я с легкой растерянностью глядел на темнеющие сопки - противоположный берег узкого Кольского залива.
      Мурманск дышал, жил морем, но само море оставалось для него недостижимым.
      - Дальше за Мурманском - Североморск, закрытый город, - говорил мне водитель. - Но он тоже на берегу залива, хотя уже ближе к морю. А вот на побережье уже никак не попасть: это погранзона, тебя просто развернут обратно. Без пропуска даже в Североморск не попадешь. Чего ты хочешь, если пятьдесят процентов мурманчан сами моря не видели! А ведь всю жизнь прожили рядом с морем!..
      К востоку от Мурманска на карте я обнаружил портовый поселок Териберка, до которого через тундру полторы сотни километров тянулась узенькая ленточка дороги. Я не знал, насколько часто появляются на этой дороге машины, но сама Териберка показалась мне тем самым запасным выходом, через который можно пробраться к морю.
      - Что там интересного, в этой Териберке? Знакомые там работали, говорят, что в поселке одни алкаши живут. Там даже электричества нет, представляешь? - рассказали мне.
      Однако сведения пятилетней давности гласили, что пограничный режим в Териберке не действует, а значит, такой шанс нельзя было упускать! Даже если в этот забытый небом поселок не пойдет ни одна машина, туда можно дойти и пешком. После четырех тысяч километров, пройденных автостопом от Уральских гор до Мурманска, оставшееся расстояние меня уже не пугало.
      Я в последний раз оглянулся на город, чтобы посмотреть, не появится ли случайно оттуда какая-нибудь машина, но дорога по-прежнему была пуста. Впереди на востоке темно-багровой стеной поднимались молчаливые сопки. Начинался последний этап моего путешествия.
      Когда идешь пешком, восприятие окружающего совсем иное, нежели на высокой скорости летящего по трассе джипа, и темная гряда на горизонте - это не просто очередной пейзаж со слайда, который через пять минут сменится другим: это - цель, до которой еще нужно дойти.
      С севера через все небо тянулись облака. За ними ночное солнце, прячась за горизонтом, пробиралось туда же, куда и я, - к востоку, через бесчисленные болота и низкорослый полярный лес. Безмолвие предрассветной ночи нарушали только мои шаги: всякий раз, когда мне казалось, что я слышу подозрительный шум, стоило только остановиться и замереть, чтобы все стихло в одно мгновение.
      Я не хотел спать: пронзительное ощущение последнего пути в неизвестность, заброшенности, оторванности от всего остального мира среди полярной пустыни заставляло идти в нетерпении дальше и дальше. Я знал, что это глупо: ведь спать все равно придется, а утром машин наверняка будет больше, чем сейчас, как и шансов уехать на попутке, - но я ни за что не хотел разрушать эту волнующую иллюзию романтики, так остро проявляющуюся только ночью. Ведь, в конце концов, я был всего лишь искателем новых ощущений, а время в запасе у меня было.
      Одинокая "Тойота", летевшая по ночной дороге, догнала меня на пути к перевалу.
      - Садись, до Третьего довезу, - предложил водитель, военный, судя по манере разговора и методичному вытягиванию информации из собеседника. - В Териберку, говоришь, добираешься? Боюсь тебя разочаровать, но пограничный режим там никто не отменял.
      - Разве? Мне говорили, что Териберка - одно из немногих исключений, и туда разрешен свободный доступ всем желающим. Что вроде как и погранзона, но пустить - пустят.
      - Очень сильно сомневаюсь, - военный покачал головой. - Я пару месяцев назад был в Териберке, пост там до сих пор стоит, пограничники проверяют пропуска, и если документы не в порядке, очень мало шансов с ними договориться.
      - Но как же сведения о свободном режиме? Ведь они же в газете были напечатаны! Официально! - возразил я, но сомнения в достоверности этих сведений грызли меня все сильнее. Как знать, не окажется ли это путешествие в глубь Кольского полуострова лишь напрасной потерей времени? Конечно, пограничники - тоже люди, с которыми можно договориться, но серьезной уверенности в этом у меня не было.
      - Не знаю, какой давности газету ты читал. Насколько я помню, пограничный режим в Териберке отменяли давно, лет пять назад, да и то всего лишь на несколько месяцев! - сообщил водитель, когда за первым поворотом показались несколько безликих многоэтажных строений закрытого Североморска-3. - Нет, там до сих пор все строго. Да и с чего бы послабления делать для одного поселка? Специально лазейку оставлять? Тут, на Кольском полуострове - кругом секретные объекты, так просто здесь гулять не будешь. Может, тебе и повезет, но все-таки подумай, пока не поздно, как бы не пришлось тебе обратно ни с чем возвращаться. Давай, удачи!
      Чтож, когда я собирался добраться до побережья, я был готов к возможным проблемам с пограничниками и просто слишком рано расслабился, прослышав о свободном режиме в Териберке. И хотя теперь меня слегка обескуражили слова водителя, поворачивать назад я не видел смысла: четверть пути, самая легкая, была пройдена, а что будет дальше - посмотрим.
      Под утро поставив палатку среди камней и вздремнув пару часов, я вновь зашагал по дороге. Старый "ЗИЛ" остановился мне на следующем перевале. Дальше, за сопками уже начиналась тундра. Сидя в открытом кузове грузовика, подставив лицо свежему ветру, я видел, как вдоль дороги мимо проползают болота, из-под густого покрова мхов и лишайников поблескивающие отражением солнечного неба. Тундра - до самого горизонта, гряда сопок осталась далеко позади, словно последняя граница между желанием вернуться и движением вперед, к морю.
      Водитель "ЗИЛа" тоже попытался отговорить меня, но половина пути была уже пройдена, и поворачивать назад не имело никакого смысла.
      Снова пешком, пешком... Машин почти не было, лишь изредка мимо проезжали рыбаки в переполненных легковушках. Некоторых из них я встречал дальше по дороге, у поворота к какому-нибудь озеру или на берегу реки. Вскоре и такие машины исчезли. Солнце стояло уже высоко над горизонтом, и даже здесь, далеко за полярным кругом, становилось жарковато.
      Догоняющий меня "КамАЗ" я увидел, поднимаясь по склону холма. Подъем был слишком длинным и крутым, чтобы можно было надеяться на то, что тяжелый грузовик с прицепом здесь остановится. Но может быть, доедет до вершины и подождет меня, подумал я, взмахивая рукой.
      С тяжелым урчанием "КамАЗ" затормозил прямо на подъеме, вздымая густые тучи пыли.
      - Залазь быстрее! - крикнул водитель. - Здороваться потом будем!
      Корпус грузовика сотрясла нервная дрожь, когда он попытался двинуться с места.
      - Ты представляешь, что значит "КамАЗу" с прицепом, доверху загруженным асфальтом, тронуться с места на таком подъеме? - обратился ко мне водитель, вновь попытавшись заставить машину проехать хотя бы несколько метров. Я виновато кивнул.
      - Просто я думал, что вы там, подальше сможете остановиться... Пешком шел, не успел до вершины дойти.
      Мотор фыркнул пару раз, замолк, однако через пару секунд все же опять заработал, и "КамАЗ" медленно пополз вверх по склону.
      - Вот, специально ради тебя машину рву, - с назидательной усмешкой произнес водитель, однако ни малейшего оттенка досады в его словах не было. - Надо тебе в следующий раз выбрать место, где машине остановиться проще, и стоять там, а не идти пешком.
      - Конечно, я на магистралях всегда так и поступаю, просто здесь машин очень мало, а идти-то все равно веселее, чем несколько часов на одном месте стоять...
      - Ну, тоже, в общем-то, верно, хотя и не совсем разумно, - заключил водитель. - Издалека добираешься?
      - Из Челябинска...
      - С Урала?
      Мне эти четыре тысячи километров не казались какой-то невообразимой далью - всего лишь пять дней пути, но кто из нас может выделить хотя бы день, чтобы предоставить его просто своим мечтам, самому себе?
      Выматывающая работа, тупой отдых на диване или на пляже, опять работа, дела, погоня за успехом, стремление что-то кому-то доказать, кого-то или что-то обеспечить. Недавно мне сказали, что я еще не знаю жизни. Может быть, я узнаю ее, когда почувствую себя связанным обязательствами по рукам и ногам, тщетно ожидающим награды за терпение? Я не хочу с этим спорить, но пока что еще могу выбирать. Выбирать, кто я. На любой дороге я встречу попутчиков, нуждающихся во мне так же, как и я в них, но я знаю, что это будет только моя дорога.
      "КамАЗ" неторопливо продвигался вперед, навстречу солнцу...
      - Все получится, если действительно нужно.
      - Надеюсь! Думаю, все-таки тебе удастся с пограничниками договориться. Что же, они не дадут тебе море увидеть?
      Водитель довез меня почти до поворота на Териберку, отсюда до побережья оставалось всего сорок километров. Асфальт кончался, дальше узкой лентой тянулась желтая пыльная грунтовка.
      - У тебя вода-то осталась? Держи. А то здесь тундра да болота кругом, с водой проблемы, а путь неблизкий.
      - Спасибо!
      - Да не за что! Давай, удачи! - Водитель протянул мне руку. - Я таких людей, как ты, уважаю. Путешественников.
      Через несколько километров на развилке я увидел несколько фургончиков, пару дорожных машин и крепкого парня в серой пропыленной футболке, вышедшего мне навстречу.
      - Привет, - с удивлением глядя на меня, произнес он. - Куда направляешься?
      Узнав о цели моего путешествия, он рассмеялся.
      - Ни хрена себе! Батя, слышь, он в Териберку пешком идет! - заглянул парень в фургончик, потом опять повернулся ко мне. - Ну, заходи, хоть отдохнешь немного, поешь...
      Пока я уплетал щи из огромной тарелки, отец с сыном не переставали удивляться.
      - Ну а что такого, - говорил сын. - Это мы рядом с морем живем, что нам на него смотреть? А если человек никогда моря не видел, посмотреть хотя бы раз обязательно надо! Все равно ведь красиво, наверное...
      - Ну а как с погранцами быть? Ведь не пропустят же!
      - А что, с ними так тяжело договориться? - спросил я.
      - Да ты что? Вообще бесполезно! - воскликнул сын. - Раньше там наши стояли, так без проблем! А сейчас москвичей поставили, а они же вообще ничего не понимают! Даже я иду на рыбалку, а меня останавливают, документы требуют. Я им говорю, блин, да я тут каждый день хожу, что теперь, постоянно с собой документы таскать! Нет, говорят, покажи да покажи! Бесполезно!.. Не, ну после того, как я с ними поговорил пару раз, меня-то уже пускают, а вот посторонних без пропуска - ни фига...
      - Если бы ты с нами поехал, спрятался бы в фургоне, никто бы и проверять не стал, нашу машину там все знают, - сказал батя. - Но мы только завтра утром поедем! Нам целые сутки тут дежурить, дорожную технику вот охраняем.
      - Может, машина какая-нибудь пойдет в Териберку?
      - А хрен знает! Даже если пойдет, все равно документы проверять будут, из машины высадят, да и все.
      Ждать до утра мне не хотелось, хотя вариант, если верить словам дорожного сторожа, был весьма надежным. С другой стороны, если попробовать уехать на ближайшей попутке и все-таки потерпеть неудачу сейчас, то как знать, не проснется ли завтра утром у пограничников повышенная бдительность.
      - А обойти пост никак нельзя?
      - Пост-то на дороге, а по краям дороги с двух сторон сопки. Крутые, высокие, ты там точно себе руки-ноги переломаешь.
      - Что, неужели такие крутые?
      - Да не, там можно попробовать, - вмешался сын. - Если к Чертову оврагу спускаться, там не очень сложно пройти.
      - Но это же дорогу знать надо! А так - убиться можно на хрен! - стал возражать батя.
      - Да, блин, вот незадача! - растерянно развел руками сын. - Ну может, кто-нибудь из наших все-таки в деревню поедет, с нашими-то, наверное, можно будет посадить. Их же обычно не проверяют.
      - Да, точно, Васька сегодня должен продукты из Мурманска привезти! Магазин-то каждый день работает, так что должен он сегодня появиться. Может быть, уже скоро...
      Мимо фургончика проезжали редкие машины в сторону Туманного, однако на Териберку за час прошла всего одна машина, водитель которой сам не имел пропуска и должен был получить его на посту. С ним проехать без проверки не было никаких шансов.
      Мы стояли втроем рядом с фургончиком и вглядывались в даль, туда, где должна была появиться наша машина. Послеполуденная дорога молчала, горизонт расплывался в солнечном мареве.
      - Не, места у нас, конечно, красивые, - говорил сын. - Рыбалка хорошая... В Териберке свой рыбозавод даже есть, правда, неделю назад все электричество в поселке отключили, даже не знаю, починили уже или нет. Люди постепенно уезжают отсюда, кто может. Им море уже не нужно - насмотрелись. В поселок будешь въезжать, увидишь - половина домов уже заброшены, развалились давно. Парням в поселке делать особо нечего, одно развлечение - напиться да подраться...
      Мне рассказывали об особенностях местной жизни, о случаях на охоте, о диких зверях и морских крабах, поили чаем, когда надоедало бессмысленно стоять в пыли у дороги. Наконец, вдали показалась машина, в которой сторожа признали "свою".
      - Точно, Васька из Мурманска едет!
      Переговоры были недолгими, отец и сын условились встретиться со мной завтра в поселке, и я, быстро забравшись в грузовичок, помахал им рукой.
      Расстояние, отделяющее меня от моря, казалось, сокращалось с невообразимой быстротой. Машина медленно ползла по дороге навстречу выросшим на горизонте скалам, но я уже не обращал внимания на скорость: минуты уже ничего не значили.
      - Вот тебе и север, и снег в середине июля! - показал водитель на огромные белые пятна на каменистых склонах. - В ложбинах он никогда не тает.
      Черт побери, я уже здесь, на северном краю земли! Широко раскрыв глаза, я с восторгом глядел по сторонам, понимая, что сейчас происходит что-то необыкновенное. Кино, всегда казавшееся мне захватывающими иллюзиями, разворачивалось прямо за лобовым стеклом автомобиля.
      Я уже не сомневался в том, удастся ли мне достигнуть моря. Цель была так близка, что слегка кружилась голова. И я знал, что даже если пограничники не пропустят меня, сопки вряд ли станут мне серьезной преградой.
      - Так, а вот и пост, - произнес водитель, и через несколько секунд машина уже остановилась перед шлагбаумом.
      Напарник водителя вышел из машины и, не дожидаясь, пока пограничники подойдут к нам, сам, улыбаясь, выбежал им навстречу. Они обменялись рукопожатием, перебросились парой фраз, и пограничник махнул рукой.
      - Ну вот и все, - сказал мне водитель, когда пост остался далеко позади и мы уже проехали почти через весь поселок. - Считай, что ты добрался. Вот тропинка, она приведет тебя прямо к морю.
      Чтож, вперед, осталось совсем немного. Интересно, каким оно будет, это море? Широкая полоска воды до горизонта и волны, накатывающиеся на каменистый берег? Что здесь такого особенного? Действительно ли цель достойна далекого путешествия или это был просто глупый каприз?
      Впрочем, мне не хотелось об этом думать. В конце концов, море оно и есть море, каким бы оно ни было.
      Вдали за перевалом мелькнула синяя полоса. Стараясь не смотреть вперед раньше времени, я ускорил шаг. Тропа кончилась, и вскоре я уже перепрыгивал с камня на камень, подбираясь к берегу.
      Наконец я поднял глаза.
      Море...
      Наверное, бессмысленно описывать то, что открылось моим глазам. Море воспето уже не раз, и, наверное, каждый из нас видел его в кино. Да, конечно, я побежал по камням к воде, сбросив тяжелый рюкзак; да, северный ветер раздувал мою легкую красную куртку; да, волны с шумом накатывались на берег, восхитительным холодом обволакивая мои босые ноги... Но так ли важно было все это?
      Путешествие завершилось. Дальше дороги нет. До самого Полюса - только холодные волны, а еще дальше - полярные льды. Корабли на горизонте, казалось, появлялись из ниоткуда, чтобы затем точно так же уйти в никуда, словно призраки другого мира. Я стоял на последней границе, вдали за моей спиной непоколебимой каменной стеной высились скалы. Сколько лет они уже видят это безграничное море, сколько лет их безжалостно хлещет холодный северный ветер, а они все стоят и смотрят - туда, где кончается дорога...
      Это и есть моя цель?

      "Я пишу эти строки на берегу Баренцева моря 26 июля 2003 года, 22:30. Прямо передо мной - слепящая глаза солнечная тропа на зыбкой воде. И море - до самого горизонта, над которым набухают серые северные облака, оставляя свету лишь узенькую полоску над самой водой, в которой золотится небо.
      Мне уже надоело писать о том, что все кажется таким нереальным...
      Но это действительно так! Я никогда не мог представить себе, что когда-нибудь окажусь здесь, на краю земли, среди суровых скал, покрытых мхом и лишайниками, и буду слушать только шум волн и крики чаек.
      Я приехал в Териберку под послеобеденным солнцем, ожидая встретить дремлющий порт и разваливающиеся деревенские лачуги. Но эти суровые безлюдные берега быстро привели меня в чувство, заставив понять, где я нахожусь.
      Сначала у меня просто не было слов, чтобы выразить весь восторг перед тем, что я здесь увидел. Такую природу видишь разве что в документальных фильмах или телепередаче о путешествиях, а теперь она - передо мной, практически нетронутая. Териберка является погранзоной, поэтому здесь не встретишь туристов. Я пробирался вдоль побережья по диким скалам, и каждая новая вершина будто звала меня. Зеркальные озера, прячущиеся среди скал, огромные валуны, разбросанные по берегу неведомым великаном-шутником, водопады в узких ущельях, - я просто жадно впитывал увиденное, забыв об усталости, о том, что сегодня мне пришлось прошагать почти тридцать километров по глухим сумрачным дорогам Кольского полуострова.
      Лишь когда настала пора возвращаться назад, устраиваться на ночлег и ставить палатку, я очнулся.
      Сейчас я - на самом краю света. Один.
      И больше всего мне сейчас хочется просто услышать голоса друзей или родных.
      Наверное, этого больше всего не хватает в путешествии. В дороге не замечаешь этого, поглощенный стремлением добраться до намеченной цели. Но вот цель достигнута, и через несколько часов приходит понимание того, что твоя настоящая цель еще далеко.
      А может быть, очень часто она так близка! Просто мы ее не замечаем...
      Наверное, завтра или после завтра я покину Териберку. Меня ждут новые края, новые приключения, и это просто здорово!
      Но я уже знаю, что самый сладкий миг настанет для меня, когда я вернусь домой. Каждый раз, отправляясь в путешествие, я понимаю это. И все же вновь отправляюсь в дорогу, чтобы ощутить это еще раз.
      Море тихо шумит, накатываясь на прибрежные камни. Интересно, слышит ли оно мои мысли? И что хочет сказать мне в ответ?
      И куда уплывает корабль, лишь на пару часов приставший к Териберскому мысу?
      Может, он такой же, как я?"

      Пыльная дорога в скалах под полуденным солнцем. Опущенный шлагбаум преграждает путь. Настороженный взгляд пограничника.
      - Ты откуда и куда?
      Хороший вопрос. Если б я еще знал на него ответ!
      - Да из Териберки, по ближним озерам...
      На самом деле, гораздо дальше, но какая, в принципе разница? Я просто иду вперед, и это просто дорога. И разве цель измеряется расстоянием?
      Конец пути очень часто можно перепутать с началом. Если смотреть не в ту сторону.