В первые дни пребывания в арабском мире с целью адаптации мы искали на 3-4 дня нормальную гостиницу,
но подешевле. И нашли то, что хотели. Цены были сбиты тем, что историческое здание закрывали
на реконструкцию. Но нас ещё заселили, т.к. лишние копейки никогда никому не мешали.
Время к вечеру. Получаем ключи от номера в дамской половине отеля.
Администратор, всем своим круглым видом выказывает удовольствие нашим выбором.
- Рано радуешься! – прозвенел голос внутри меня.
Откуда служителю было знать, что на завтрашний день запланирована задача замучить его моим стремлением выучить арабский.
Бросив в огромной комнате рюкзаки, начинаем разведку местности. Нам на встречу выдвигается юноша и англоговорит, что покажет, где к нашему приезду созрели холл, кухня, телевизор, телефон, дамский туалет, душ и ещё какие-то блага.
Ласково показываю, что сама уже выросла и как-нибудь отличу плиту от унитаза.
Не разглядев в ответной улыбке игры в прятки, смело разворачиваюсь и погружаюсь в чрево старинного (XIX в.) здания.
- Ириш, а чего ты отказалась от эскорта? – слышу за спиной удивлённую Галину Николаевну.
- Ты тоже иди в номер и собери всякие пакеты. Сейчас вернусь, и пойдём изучать курс продуктовых цен.
В силу своей любопытности, проникаю в лабиринтоподобный коридор. Окон нет – одни двери. По скрипящим полам направо, налево, прямо, налево, налево, прямо… Зачем так шифроваться? Заглядываю в трёх-угольное помещение. Во, дают! Никогда такого не видела! Но, надо поторопиться, есть хочется. Иду дальше. Вдоль обитой тканью стены стоят какие-то шкафчики. Их изучение оставляю на другой день. Коридорчик всё уже, угловатее и заманчивее. Первое окно, прикрытое ставнями. Интересно, что за вид открывается с третьего этажа?! Распахиваю. Мысль не успевает догнать мой смех. Я наблюдаю душевую кабину. Неужели через двери заходить не проще? Во, дают! Никогда такого не видела! Надо приметить это местечко и сфотографировать. Закрываю ставни и опять сворачиваю. Тишина и полумрак. Никого!
Всегда гордилась тем, что от рождения имею внутренний компас, который выведет на нужное направление даже ночью. Но сегодня я засомневалась в его гарантийных сроках.
Вроде бы, здесь я уже была. Лестница. Может, нужно подняться? Но, этажом выше легче не стало. Неправильно ориентируюсь! Трубы нужно искать! Они уж точно приведут либо на кухню, либо в дамскую комнату! Коридор перегородила невысокая, в полметра стенка. Тупик! Заглядываю за перегородку – в двух метрах ниже имеется ещё пол, т.е. я стою на каком-то полуторном этаже. Во, дают! Никогда такого не видела! При обратном направлении движения попадаю в пустой холл, из которого выводят три двери. Гадаю, как Иван-царевич перед камнем. Направо пойдёшь – чего-то там найдёшь, налево пойдёшь - …
Решаю пойти в ту дверь, что не окажется закрытой на ключ. Но это была явная засада, так как все двери послушно открылись. За одной я обнаружила комнату без последующих дверей и с облегчением выдохнула. Шансы поделились 50 на 50. За второй дверью обнаружился тёмный коридор, и про третью с лёгкостью забываю. Опять окно. Если это снова душ, то я уж точно не строитель! это был не душ, но и с гордым званием строителя мне тоже пришлось попрощаться. Это было окно в нечто, напоминающее шахту, где вертикалит лифт.
- Шалфицкая! – слышу знакомый голос.
- Я здесь!
- Где?
- Спроси чего полегче! – кричу в пространство.
- Кончай дурака валять. Тебя нет и, я заволновалась. Пошла искать, и заблудилась!
- О, ты тоже отметила чудо арабской планировки?
- Отметила, и ещё как! Синяки неделю не сойдут! Давай поднимайся! – командует Галина Николаевна.
- Куда поднимайся? Ты на каком этаже?
- На каком и была!
- Стой на месте, я сейчас постараюсь спуститься.
Через пару минут логических блужданий оказываюсь на искомой лестнице, потом и этаже.
- Ну, и где ты?!
- Здесь! – как-то более глухо отозвалась моя соискательница.
- Говори чего-нибудь, я пойду на твой голос.
Недолго думая, Галина Николаевна завела унылую песню ямщика.
Я металась по лабиринту, пыталась подпеть, но голоса наши летали в гулких катакомбах гостиницы и никак не могли встретиться.
- Ёлки зелёные, но ведь ты где-то рядом!
Открываю очередную дверь, и оказываюсь в …душевой! В открытом окне наблюдаю поющую Галину Николаевну. Картина маслом! Во, даёт! Никогда такого не видела! Песня обрывается на высокой ноте, и мы захлебнулись смехом.
- Ты куда ушла? – потребовала отчёта певица.
- Спроси лучше, куда пойдём!
- Ладно, давай выход искать, а-то замрём тут голодной смертью.
Все ориентиры сбиты напрочь, поэтому нам не столь важно в какую сторону двигаться. Решив, что через окно из душа, действительно, выходить намного удобнее, воссоединяюсь с поисковой единицей и вместе выдвигаемся в неизвестность.
- Шалфицкая, давай вытаскивай свой хвалёный внутренний компас.
- Мой внутренний компас явно потерял магнит. Поэтому выпускай в свет своё хвалёное предчувствие.
- Предчувствие подсказывает, что за этой дверью тО, что мы ищем. Там должен быть выход. Дёрни за ручку.
Дёргаю!
- Ну, и что там?
- Выход! Но в другое измерение! Ты, действительно это искала?
Мы стоим на краю трёхэтажной пропасти, и мило наблюдаем, как под отпавшим ещё в прошлом веке балконом и свежими сумерками, мирно прохаживаются сирийские граждане. Ни ограждений, ни предупреждений, ни стоп-крана! Как лихо сюжет намотан! Никогда такого не видела!
- Ну, всё! Хватит любоваться закатом и моим терпением, парашюты всё равно в комнате остались, – закрывает дверь ГН.
За пято-седьмым поворотом стены расступились, и мы попадаем в …кухню!! Ура!! … вот газовый баллон, вот стол, вот стул, вот вода в кувшинах… разглядываю ещё всяческие интересности, торчащие из «какбымебели». Изображаю очередную радость.
- А, ты чего затихла?
- Иришка, ты потолок видишь? – запрокинув голову, уточняет ГН.
Поднимаю глазы…
- Не уверена. Вроде, звёздочка…
- Хорошо, что не лифт!
Молча вглядываемся в высоту небес, но свет лампы присваивает видимость конца этого колодца.
- Тут должно жить хорошее эхо. Щас спою!
Затягиваю «Крейсер «Аврора»». Действительно, мелодия красиво разливается, многократно отражается от стен и уходит в сирийскую высь. Не прекращая пения и попытки рассмотреть верхА, спиной двигаюсь к стене и ….. запинаюсь о маленький ящик. Щелчок и, всё вокруг погружается во тьму. Это был заключительный аккорд в нашей песне.
- Чего? Опять ласты не сняла? Ну, точно погибнем, замурованные демонами.
Нежное, ностальгическо-романтическое настроение, вызванное музыкальным эхом и вибрациями меня-певицы, мгновенно погибает под шквалом дикого хохота.
Всё! Прощайте мечты об ужине! И нафига мы оплатили эту ночь, если всё проведём её не там за что заплатили…?!
Через минуту нас вычислили работники гостиницы и возвернули в законные на три дня владения. Во взглядах удивлённых мужчин мы прочитали: "Во, дают! Никогда такого не видели!"
p.s.
- Знаешь, Иришка, а это было тоже чудесное путешествие…! и не забудем мы его никогда!
- Да, даже жалко, что оно уже только в памяти..
И ещё! На всякий случай, у меня был припасён и другой метод нахождения кухни - по съестным запахам. Но этот метод я апробирую в другой раз!
Меня в детстве учили, что цифры, которыми мы пользуемся всю жизнь, называются арабскими. Не почувствовав подвоха в полученных знаниях, чуть не скончались с голоду в том самом арабском мире.
А дело было так.
Въехали в Сирию, в город Алеппо, расположились в гостинице и уже поздним вечером, отправились добывать провиант. Слышали, что многие продукты в Сирии дёшевы, решили проверить. Поменяли в каком-то подъезде 50 долларов и направились искать продовольственный магазин. Задача оказалась не из лёгких. Чтоб не заблудиться, ходили сначала рядом с отелем, огибая квартал за кварталом. Но продуктовые магазины где-то попрятались, разгадав наше стремление опустошить их. Разобравшись немного в строении центра города – все улочки запараллелены и заперпендикулированы – осмелели и решили нарезАть квадратные круги всё дальше и дальше от места пристанища. Магазины огромными, усеянными товарами витринами, смеялись над нами. Здесь продавалось всё, но только не продукты! Побегав с полчаса по окрестностям, на время решили отложить поиски еды и вглядеться в богатые, нарядно сверкающие витрины. Меня что-то настораживало в них, но я не сразу сообразила ЧТО. Стоп! Вот оно – то, что придавало дискомфорт. К товарам прицеплены маленькие ценники – на них крючки, закорючки, точки… абракадабра какая-то.
- А цены-то где указаны?
- Ириш, ты кого спросила? Я также в полном непонимании. И вообще, это твоё дело – разбираться с денежными вопросами.
- Так всегда! Как, чуть потруднее задачка, так моё дело! – проворчала я.
Чтоб разгадать секрет арабских ценников, сравниваю некоторые из них. Какие-то знаки повторяются. Но всё равно ничего не понятно.
- Давай пройдём к следующему магазину, может там что-нибудь разъяснится, - предлагаю я.
Но следующий магазин, а потом и следующий только расстроили меня ещё больше.
- Доставай русско-арабский разговорник, - предлагает Галина Николаевна.
- Из каких таких чудесных закромов я его доставай? Всё осталось в гостинице. Да я и не помню, чтоб там ценники описывались.
Логически прихожу к выводу, что вверху, справа налево пишут название товара, а ниже, но уже слева направо – цены. Но что это за цифры такие? Если это вообще цифры! Из всех иероглифов могу узнать только единицу.
- Соображай быстрее, есть хочется, - командует старшая из двух голодных.
- ЁПРСТ! Тупик! Нужно найти англо-говорящего человека. Но как объяснить чего именно я не понимаю?
Начинаем приставать к прохожим, но английского никто не знает. Улыбаются, собираются вокруг нас, но всё, чего мы жестами добились – местоположения ближайшего супермаркета.
В продуктовом отделе большого одноэтажного магазина, ходили долго. Кроме легко узнаваемых, раскрученных брендов Сoca-Cola, Marlboro и Galina Blanca, ничего о содержимом упаковок сказать не можем. Ну, всё не по-нашему! Арабы - мастера прятать пищу в красивую фольгу, бумагу, баночки, пакетики. В стеклянной, прозрачной таре булькают цветные жидкости различной плотности. То ли это уксус, то ли ещё что?!
- Шалфицкая, нагружай в корзину несколько чего-нибудь, пошли в кассу и домой. Готовиться к путешествиям нужно качественнее!
- Ну, уж нет! Ничего не буду покупать, лучше с голоду умру. Ещё не известно, по какой цене нам подсунут эти арабские загадки.
- Всё, я ушла! В конце концов, у меня есть ещё кусочек сыра и пол-лепешки. А ты помирай с голоду, - развернулась к выходу Галина Николаевна.
- Дорогу-то найдёшь? – обиженно спрашиваю вслед.
Молча бредём в отель.
- Сейчас узнаю у портье про цифры и названия основных продуктов. Слава богу, магазины здесь работают до утра, – с такими мыслями смотрю в цветной вечер, стараюсь найти выход из создавшегося положения. Густым потоком двигаются разношёрстные машины. Свистят регулировщики, но никто на них не обращает внимания. Шумная толпа шлифует тротуары и бока автомобилей. Улыбки сытых людей. Шелест неприменённых сирийских денег в кармане. Кстати, чего на них написано? Останавливаюсь, разглядываю. Тот же ребус! Кроме лиц различных вождей, разницы в купюрах не нахожу. Даже цвет не отличим.
- Чего стоишь? Считаешь что ли? Так, напомню тебе, что мы ничего ещё не купили, - сверлит ГН.
- Сравниваю! Должен же быть ключ к разгадке! – достаю железные монетки.
Результат тот же. Да ещё одна круглая денежка выпрыгивает из рук и убегает под стоящую машину. Поймаю! Ползая вокруг блестящего «Мерседеса», натыкаюсь на прикрученную к нему табличку с номером. Чего тут пишут? На табличке в верхнем углу цифры, каким меня учили в школе. В другом углу снова крючки. Что это? Перепрыгиваю к другой припаркованной машине. Опять нахожу знакомые знаки и арабскую вязь. Поверить не могу, но, кажется, найден путь к пище.
- Шалфицкая, ты чего там ползаешь? У тебя только одна монета выпала, я слышала. Они падением не размножаются!
- Да, ты смотри, чего пишут! Это же «наши» цифры и рядом арабские! Вот, сравни! Это единица – и арабская единица! А это – двойка и тройка! Они, как и наши, пишутся, только перевёрнуты на девяносто градусов! А эта жирная точка – ноль! И девятка похожа на нашу!
- Ну-ка, ну-ка! Цифры, говоришь?! – заинтересовалась и Лукичёва.
- Да, конечно! Я сейчас быстренько выучу. Пойдём к следующей машине! Давай я буду тыкать в арабские крючки и называть тебе цифру, а ты проверяй меня по верхней строчке номера.
И стали ползать от автомобиля к автомобилю. Всё усугублялось темнотой. Мы низко склонялись к табличкам, обсуждали ошибки и радовались моим правильным ответам. Не заметили, как подошли полицейские и столпились удивлённые прохожие. Мы ходили не одни, за нами, смеясь, следовали человек двадцать. Наконец, наши математические занятия прервал блюститель порядка:
- Проблемы?
- Нет, дорогие и любимые арабы! Больше нет проблем! Мы спасены! Сейчас мы поднимем вашу чудесную сирийскую экономику, вливанием полновесных российских дваразапереконвертированных рублей!
В три прыжка вернулись в магазин. Теперь он стал нам другом. Сообразив, где и как пишут цены, отыскав банки и пачки с английскими буковками, набрали полную корзину продуктов. Калькулятор легко подсказывал, какие продукты, действительно, дешевле, чем дома в России.
Прозрачный погранпереход Ливан-Сирия. Входим в Сирию, с мыслью о
звонке на родину. Зная, что на границах не бывает телефонов для рядовых
жителей планеты, обращаюсь к улыбчивому юноше с вопросом о звонке.
- О! нет проблем! буквально в километре деревня, в ней обретёте счастье!
- Спасибо и будьте здоровы!
Раз рядом, решаем прогуляться. Жара, пыль, узкая обочина. Тротуаров там
нет в принципе. Распугиваем машины отказами сесть в них. Медленно
переставляем ноги, чтоб не спеша насладиться спокойствием, тишиной и
созерцанием. Дорога вдоль моря. Ни указателей, ни столбов, но мой внутренний
компас намекает, что позади уже остался далеко не один километр. По
почкам мерно постукивает тяжёлый рюкзак. Воспоминания о гостеприимном и
дружественном Ливане скрашивают мучительное ожидание появления заветной деревни. Идти надоело. Начинаю анализировать - слева море, а мы не Атлантиду ищем, там в
названии участвовали какие-то другие буквы. Берег низкий, значит, не может
скрыть никаких построек. Справа - сады, а в них, похоже, растут одни
апельсины, без деревень. Что сзади - уже знаю. Впереди - срост того, что
представлено слева и справа. Вверху - бездонное небо! Принимаю решение
забыть про правнучка Сусанина и опереться на карту. Но и она ничего не
подсказывает на ближайшие 15-20 километров. Всё! Ждём первую машину и едем
до чего-нибудь, мало-мальски похожего на цивилизацию. Кто-то же здесь
взращивает цитрусовую культуру!
Очередной «жуткий араб», улыбаясь шире моря, бережно грузит наши манатки в
багажник и, буквально за десять минут лихой езды добрасывает нас до
отелефоненного посёлочка. Деревня-призрак? Глазами нащупываю на какой-то
стеклянной двери знак «телефон» и радостно направляюсь к цели. Вхожу.
- Здравствуйте, хозяин, у меня есть непреодолимое желание позвонить в
Россию!
- А у меня нет телефона, вам нужно вернуться на пару домов назад и завернуть
за угол. Там телеграф!
Со словами благодарности вываливаюсь из домика со стеклянной дверью и ещё
раз тупо смотрю на приклеенный знак «телефон>». Интересно, чего же
подразумевалось?
Ладно, заворачиваем за угол. Ничего похожего на Дом Связи и обратиться не к кому, все спрятались от жары. Проходим один дом, второй, пятый: О, чудо! Люди!
- Уважаемые, в вашем славном местепроживании имеется то, что может соединить
меня разговорами с Россией?
Уже не уточняю название сей услуги.
- Конечно! идите по это улице дальше. Увидите большое здание. Да, тут рядом!
- Спасибо, люди добрые!
Недоверчиво вглядываюсь в кудрявую улочку, криво убегающую в сторону моря.
Идём. Хорошее настроение просто зашкаливает. Во мне зародилось нечто
подобное азарту. Я почувствовала себя охотником, выслеживающем какого-то
редкого зверя. Опять встречаем людей, целую семью, но теперь я стараюсь к
словам вопроса прикрепить подтверждение жестами и мимикой. Вижу, что общение
со мной взрослым нравится, а, дети неприкрыто смеются над моими попытками рассекретить искомый объект и добыть обещанное «телефонное счастье». Нам задают прежнее направление и ускорение, в виде прикреплённого мальчика-проводника. Чтоб как-то сократить понятие «тут рядом», легко передвигаясь под тяжестью поклажи, беседуем с пацаном о системе образования, о местных детских играх, о природе и погоде, о его возможной судьбе и смысле жизни.. «Вдруг» проводник останавливается и
объясняет, что дальше ему идти с нами нет смысла, т.к. чуть спустившись вниз
до конца улочки и, свернув налево, мы наткнёмся на объект поиска.
- Ну, уж нет! Доведи нас до дверей, пожалуйста, - почуяв очередной подвох, взмолилась я.
Опять топчем Сирийскую землю. Через пару сотен метров пацан поворачивает….
направо (!!) и тычет пальцем в «большое» э-э-эээ: ну, насчет «здания» -
сильное преувеличение!
Взглядом прощупываю строение. «Тарелок» наверху нет (в Сирии очень редко
встречаются дома с крышами, как в России). Правда, рядом замечен столб и забор, что тоже редкость. Дальше идти некуда, тупик. Угощаем смышлёного мальчугана конфетами
и отпускаем с миром.
Ловлю в себе мысль - в арабском мире у меня, помимо проблем «время» и «летоисчисление», появилась и ещё одна - нарушение дистанционных понятий
«километр», «за углом» и «слева».
Вваливаемся! Пустой бетонный зал пять на пять метров, в центре четыре табуретки. На трёх - живут гордые мужчины, на четвёртой - огромный поднос с чаем и сопутствующей посудой. А, что ещё могут делать арабы, когда собираются в количестве более одного?! Чай и беседы!
- Это телеграф?
- Да! - прерывает свой испуг один из присутствующих.
- Я могу поговорить с Россией?
- Да! - включается другой.
- Сколько стоит одна минута?
- 75 SL. Сирийская Лира (50 SL=1$ USA)
-Я могу поговорить ровно одну минуту? (обычно предлагают минимум три)
- Конечно. Можно и полминуты!
Не веря в услышанное, с грохотом бросаем рюкзаки в угол. Чувствую радость в каждой клеточке организма, мне выданного. Бегло осматриваю помещение, пытаясь обнаружить подтверждение исполнению заказа. Бетонный куб с двумя тоскливыми окнами, тремя арабами, чайной церемонией и табуретками. Немой вопрос адресую сразу всем присутствующим.
- Вы правильно пришли, - нарушает тишину гулким эхом третий опомнившийся
джигит, - только сегодня связи нет, приходите завтра: или послезавтра. Я просто расхохоталась! Зачем нужны были столько слов в ответ, если связи всё равно нет?!
- Ну, нет, ребята! Мы слишком сложно до вас добирались. Устали. Теперь мы тут будем жить. Сейчас попьём с вами чайку, потом во дворе у забора поставим палаточку и завалимся спать! Когда будет связь - позовёте!
Теперь уже арабы развеселились от такого поворота событий. Начались мужские
переговоры. Тот, что высказался последним, оказался местным начальником. Он что-то сказал первому, и тот убежал. Потом, словно мыльный пузырь, исчез второй. Мы наблюдали за происходящим, не вмешиваясь, давая аборигенам шанс подумать и взвесить наше предложение. Ожидаем развязку. Буквально через минуту вернулся один из беглецов. Он гордо внёс настольный телефонный аппарат, наподобие того, что я выкинула, разбирая
бабушкино наследство. Тут же появился второй красавец с вязанкой провода. От дальнейшего сценария я просто расцвела. Трое арабов дружно вывалились на улицу, и из блёклого, не по сезону обтрёпанного куста, вытащили длинную лестницу. Затем принялись распутывать провод, один из концов закинули куда-то на "крышу". Тот, кто был здесь Главнокомандующим, взял второй конец провода в зубы, как нам показывали в фильмах о войне, и полез на столб, лихо задействуя и забор. Чего-то к чему-то прикрутил, слез, сходил в большое здание местного центрального телеграфа, потом снова залез на столб. Двое других сирийцев тоже не бездельничали - суетились, бегали. Смеялись мы - смеялись они. Картинка и, впрямь, была чудесная. Ещё через три минуты нам объявили приговор: «Связь появилась. Welcome!»
Посреди зала на табуретке, где ещё недавно дымился чай из национальных стаканчиков, гордо стоял телефонный аппарат! Мне придвинули другую, услужливо протерев её полотенцем, и предложили сесть.
- А, как я узнаю, что поговорила ровно минуту?
- Так у нас же часы есть! - дружно обрадовались моей тупости арабы. И один из добровольцев вытянул вперёд руку, на которой бодрствовали огромные часы. Набираю номер. Внутри всё замерло. Неужели, какое-то чудо человеческой мысли запихнёт в провода родной голос? Находясь за тысячи километров от дома, мы мечтаем услышать любимых людей. Это чувство тревоги испытываешь только тогда, когда неподдельно нуждаешься в чём-то очень важном. Непостижимо понять, как по тоненьким нитям через горы, равнины и реки, города и государства убегут звуки меня к далёкому сердцу и вернутся обратно радостью общения, счастьем сознания, что вот ОНО - то Самое
Главное для каждого из нас - сам Факт Жизни!
Тишина. Гудки. Боже, какое счастье! Мне ответили!
Отмашкой показываю - можно засекать время. И в три пары глаз чудо-арабы начали следить за бегом секундной стрелки. Минута, которую мы так не ценим, и в гигантских количествах выбрасываем на свалку истории, превратилась в незабываемую на всю жизнь. И не только по тому, что я разговаривала на родном языке с родной Россией, с родным человеком. А потому, что эта минута вселила уверенность в Добро, Веру в Людей и, Прекрасность и Щедрость Мира!
А потом три рта одномоментно объявили: "Ваше время истекло!"
Я читала в лицах незнакомых людей, неподдельную радость за меня. И за себя. И за всё происшедшее только что. Главнокомандующий снова залез на столб, разобрал свои владения. Скрылась под кустом лестница. Провода, недовольно съежились в бухте. Табуретки снова заняли круговую оборону, приготовившись отпаивать чаем представителей двух государств. Мы все дружно сидели в здании главпочтамта. Уже не казались пустыми и холодными эти стены с грустными окнами; зал из "пять на пять" превратились в "сто на сто" и в "навсегда".
Вот, такая была история. В подтверждение, у меня осталась чудная фотография с Главкомом на столбе!
© Шалфицкая Ирина. 2004г.