7 мая 2003 г.
Чудесный день. Не потому, что тёплый и солнечный, а потому, что путь сегодня в Чегемское ущелье. В свои тринадцать, я уже бывала у знаменитых водопадов, прошла по узкой дороге ущелья, вдохнула запах гор. Запомнилось мало, но впечатления были настолько сильными, что сохранилось желание когда-нибудь снова навестить эти места. И вот, мечта рядом!
В любом кавказском ущелье 4-6 сёл. В Лечинкае - первом крупном селе - сходим с маршрутки, что привезла нас из Нальчика. Куда идти – понятно без вопросов. Дорога в горах всегда одна, вдоль реки, что обычно, и даёт название ущелью. В данном случае – Чегем. Кабардинское село вытянулось на пару километров, дома добротные, крепкие. Из самого последнего вышел к нам человек. Здороваемся.
- Вы к водопадам едите, знаю! Все к ним спешат! Но сегодня туда автобус уже не пойдёт, разве что, на дороге кто-нибудь подберёт вас. А, если нет, - заходите ко мне в дом, переночуете. Меня Нашхол зовут!
Так и началось знакомство с Чегемскими людьми.
Ждали не долго. Подъехал милицейский УАЗик и охотно забрал нас в глубь ущелья. Знакомимся.
- Я - Зуфар, а за рулём - Марат. Следим за порядком в сёлах. Возвращаемся с учёбы домой. А вообще, у нас тут тихо и мирно.
Рассказываем о себе. Разговорились. Хорошие ребята попались! Мы про Урал. Они про Балкарию.
- Вы видели наши водопады?
- Я видела! В детстве.
- Ты, наверно, видела Большие Чегемские водопады. А тут есть ещё и Малые. Хотите покажу? Их с дороги не видно! – предлагает старший по званию.
- О! Это было бы чудесно!
И УАЗик сворачивает влево, на короткую грунтовую дорогу, которая заканчивается поляной у подножья белых скал, и останавливается.
- Марат, своди девочек к водопадам, а я подойду к столу, не то мне не простят, – отдал ценные указания Зуфар и ушёл в сторону беседки для отдыха, откуда слышались голоса.
Мы не особо задумались над его словами, а спешились и, направились вслед за Маратом к узкому проходу в скалах, прыгая по каменным валунам, разбросанным горстями среди десятков резвых ручьёв.
Боже, как красиво! Шум падающей воды из глубины гор, но самих водопадов пока не видно. Поднимаемся чуть выше. Марат, как истинный джентльмен, бережно страхует каждую из нас в труднопроходимых местах. Вдруг скальный массив резко раздвинулся, и мы очутились на большой ровной площадке. Со всех сторон, с различных высот падают воды. Дробят время и тишину. Гулким эхом отзываются небеса в каменном колодце.
- Буквально через десять дней сюда нельзя будет пройти и увидеть всё это. Начнётся массовое таяние снега в горах, вздуются реки, затопят все мелкие ущелья. Так что вы очень удачно приехали к нам! – почти кричит, даря водопады, Марат.
Любуемся невиданным зрелищем - отвесные скалы в надвигающихся сумерках, потоки пенящихся ручьёв, парящие птицы в вышине…
Возвращаемся на поляну, садимся в милицейский УАЗик, ждём. К машине подходит Зуфар:
- Вас приглашают к столу.
Знаем, что отказываться нельзя. Направляемся к беседке. Застолье. Гуляют после трудных дней местные Чегемские начальники.
- Здравствуйте, россияночки. Присаживайтесь, угощайтесь. Меня зовут Колобеков Анвар Магомедович. Я – председатель колхоза «Нижний Чегем». А это – старший Чегемский лесничий, Алибек. Это – наш первый чабан, Жамал. Ну, с Зуфаром Чукаевичем вы уже познакомились – начальник РУВД Чегемского района, - поочерёдно представляет присутствующих дядька в галстуке.
- Очень приятно, спасибо вам всем за приглашение!
Кратко рассказываем о себе и смысле поездки. Но представили нам не всех, поэтому обращаюсь к улыбчивому певуну с балалайкой:
- А вы кто?
- Это так… взяли с собой музыканта из Нальчика, чтоб веселил нас за столом, песни пел, байки различные рассказывал, - объясняет Анвар Магомедович, - Искандером зовём его… когда музыка нужна.. и хорошее настроение..
Балалаечник широко заулыбался и затянул красивую песню гор. Играл он, и впрямь, чудесно. И пел очень красиво.
- Профессионал! – подумала я.
Так, под знаменитые кавказские тосты, кабардинские, балкарские и русские мелодии, мы встретили вечер. Весёлая компания, уставших командовать начальников, стая орлов над силуэтами гор, воздух, напоённый ароматами цветущего ущелья, шум падающей воды. Угощали нас обильно – сыр, айран, соленья, но самое главное – мясо яков. Ячина! Рассказали, что в этом ущелье существует единственный на весь СНГ завод, по выращиванию этих животных. Яки не спускаются на высоту ниже трёх тысяч метров. В этом сложность из разведения. По причине высотного обитания, мясо яков считается самым экологически чистым в мире.
Интересно, но любое мясо здесь всегда в варёном виде. А мы думали, что на Кавказе едят одни шашлыки.
- Никогда у нас шашлыки не готовили. Это туристы любят так думать, поэтому только для них шашлык и готовим в кафе. Настоящее мясо кавказцев – варёное, причём огромными кусками и на костях.
В подтверждение, мне сунули в руки очередную гигантскую кость, будто она принадлежала мамонту. Сфотографировались.
Получив кучу адресов и приглашений в гости, прощаемся и оставляем начальников догуливать вечер. УАЗик, умело направляемый Маратом, мчит нас по извилистой дороге вверх по ущелью.
- Я вас к сестре своей отвезу, это в село Хушто-Сырт. Дом у неё большой, пустой, но сначала свозим вас к Большим Чегемским водопадам, чтоб сразу удовлетворить ваше любопытство, - обрадовал Зуфар.
- Спасибо за всё!
- А вы на праздник-то останетесь?
- На девятое мая? Так нам по любому не перескочить сразу в десятое. Где застанет, - там и поздравим стариков! – отвечаем мы.
- Как? Вы не слышали о нашем празднике?! Чего же вы молчите?! – наперебой удивились РУВД-вцы.
Вот какая история:
Побывав в нескольких кавказских ущельях двух республик – Карачаево-Черкессии и Кабардино-Балкарии – везде наблюдали, что живут лучше там, где проведён газ. Это проблема номер один для всех высокогорных сёл. Подводить туда трубы газопровода сложно, трудоёмко и дорого. Нижние сёла, почти все газифицированы. Это счастье не нуждается в определениях. А вот, высоко в горах люди только мечтают о благах цивилизации. Часты перебои с электричеством, дрова дороги. Поэтому о газе там говорят с придыханием и светом в глазах.
В 2003 году второго февраля вся страна праздновала 60-летие победы в Сталинградской битве. К этой дате президент Путин пригласил в Кремль ветеранов этих исторических событий и Глав всех республик. В небольшой Кабардино-Балкарии остался только один участник боевых действий в Сталинграде – Эльмурзаев Исмаил. Балкарец, житель села Нижний Чегем. За большим Кремлёвским столом, после вручения правительственных юбилейных наград, нынешний президент Кабардино-Балкарии – Коков – спросил у заслуженного ветерана, как тому живётся.
- Да, хорошо живётся, Валерий Мухамедович, всё было, всё есть, большая семья. Жалко только, что газа я в своей жизни так и не дождался. Может, внуки мои его увидят!..
- Считай, что дождался! – хлопнул старика по плечу президент, - будет тебе к девятому мая газ в доме!
И началось! Работы, что ждали своего часа десятилетиями, развернулись с невиданным размахом и скоростью. Были подняты и задействованы все необходимые службы республики. Нашлись деньги, руки специалистов. Ущелье затрещало под натиском мощной техники и радости людей. Всего три месяца! Три! Рекордные сроки! На всю бумажную волокиту, геодезию и строительство! Можем же!
Счастью людей не было предела. Все объединились, изыскивали личные сбережения на газотрубы к домам, помогали с расчисткой каменных завалов и уборкой спиленных кустарников, кормили строителей. Участвовали даже дети, крася газопровод голубой краской. Всем было понятно – нужно ловить момент! Главное, чтоб сам газопровод завести вглубь ущелья, а уже потом подвести к различным сёлам и отдельным домам – дело не сложное.
- Так что, послезавтра у нас двойной праздник! – объяснили Зуфар и Марат, и ещё не известно, какой главнее!
Так за трогательным рассказом, добрались по вьющейся дороге до Больших водопадов. В темноте уже не видно было всей мощи природы. Только грохот рушащихся вод и белые брызги. Высоченные отвесные скалы, подпирающие звёздное небо и крохотные огоньки посёлочка Хушто-Сырт, что расположился в километре отсюда.
Подъехали к дому двоюродной сестры Зуфара. Из машины не выходим, ждём, чем закончатся переговоры родственников.
- Вы почему не проходите в дом? Давайте ваши рюкзаки, - выскочил из ворот мальчуган, лет двенадцати.
Входим во двор. На крыльце появляются Зуфар и хозяйка.
- Лейля, - протягивает руку молодая женщина.
- Ирина и Галина, - называем и мы свои имена.
Довольный начальник РУВД и его лихой водитель желают нам приятно отдохнуть в Хушто-Сырте, навестить другие верхние сёла и обязательно побывать на празднике.
- Всего вам самого доброго и лучшего! Вы оставайтесь, а нам ещё возвращаться обратно 20 километров, работа есть.
- Так это вы ради нас сюда приехали!? – всплеснули мы руками.
- Ничего, ничего! Вы же наши гости! До встречи! – и скрылись в ночи.
Лейля сразу отвела нам целый домик из двух комнат – пристрой к основному дому, объяснив, что раньше здесь жила большая семья. Теперь же все её сёстры и братья разъехались, а она с двумя детьми и престарелой Мамой живёт в единственной отапливаемой комнате.
- Мама у меня ещё не старая, всего шестьдесят шесть ей. Но три года назад умер отец и, с тех пор Мама слегла, потеряла интерес к жизни. Не встаёт даже к столу. Не садится, ноги с кровати не опускает. Отказывается есть, каждый день смерти у Бога просит, - всплакнула Лейля. - Вы окажите нам большую честь, если согласитесь поужинать рядом с Маминой кроватью.
- Да, конечно же! О чём речь! Мы бы и сами хотели поздороваться, поговорить с больным человеком.
Через четверть часа мы сидели в большой уютной комнате, за низким столом, придвинутым к кровати любимой Мамы Лейли. По случаю приезда гостей, бабушка Канитат изволила, чтоб её одели в праздничный халат и подложили ей под спину высокие подушки – неслыханные доселе просьбы!
По части бесед с больными и престарелыми людьми, Галина Николаевна у нас большой специалист. Поэтому, мало понимая в медицинских терминах и названиях лекарств, я лишь изредка поддерживала разговор, когда всплывали иные темы для обсуждения. По мере приближения ночи в доме появлялись соседи, соседские дети и подруги Лейли. Всем было интересно, что за незваные гости завернули в село. Люди уходили, приходили, старались говорить с нами на русском языке, но меж собой они общались на балкарском. Дети же русского почти не знают.
На ужин были предложены чай без сахара, неострая аджика и хлеб. Интересное сочетание!
Наговорившись с людьми, применив по отношению к бабушке Канитат массаж и различные мази, поблагодарив за гостеприимство, удаляемся ко сну. Засыпая, слышу, как запел муэдзин.
8 мая 2003 года
Просыпаемся медленно. Прекрасное настроение. Тишина.
К девяти часам выползаю на солнечный двор. Теперь его можно рассмотреть. Типичный одноэтажный Балкарский дом с пристроями – буква «П» в плане. В центре большой чистый двор, замыкающийся с четвёртой стороны забором с воротами. Правое крыло дома – огромная кухня и сарай, левое – дом для детей и гостей. В главном доме должны проживать сами хозяева. Сзади за постройками – внушительный земельный участок.
- Пойдём скотину гонять! – подошёл ко мне хозяйский сын.
- Пойдём!
Познакомились, разговорились. Малику двенадцать, как мы и предполагали. Живёт с мамой (Лейля), младшей сестрой (Кулина) и бабушкой (Канитат) – все Шахмурзаевы. Отца не видел уже много лет, поэтому считает себя главным мужчиной в доме. Выгон скотины, печь, дрова и вода – его прямые обязанности, напоминать о которых мальчугану не нужно. В последующие дни я видела, как он сам чистит и наглаживает свою одежду перед школой. Разумный, толковый Малик. Красавец! Мы с ним сразу подружились, он даже открыл мне секрет своей любви. Девчонка ему нравится – первая красавица в селе. Но за общение с ней, требует с Малика плитку шоколада. Смешные дети!
Вернувшись в дом, попадаем к завтраку. Все уже у стола, как и вчера, придвинутого к кровати Канитат. Опять чай, аджика, хлеб. Бабушка поинтересовалась погодой. Заметила, что уже должна появиться черемша. В молодости она с подружками всегда поднималась в горы за первой травой, готовили из неё салаты, стряпали хычины.
Мы с интересом слушаем рассказы Канитат об истории её рода, о трудной, но счастливой жизни с любимым мужем и пятью детьми, об обычаях балкарцев и завтрашнем празднике.
- Слава Аллаху! Заговорила о жизни! – умиляется Лейля.
После продолжительных разговоров идём с ГН смотреть село и водопад.
Замкнутый ущельем, небольшой симпатичный Хушто-Сырт оправдывает своё название – Солнечная Поляна, в переводе на русский. Светлый, чистый, умытый. Школьники подметают главную улицу, развешивают флаги. Очень тихо. Мечеть, клуб, школа. В селе работы почти нет. Мужское население – это либо чабаны, либо те, кто ездят ежедневно на работу в Нальчик на специальном автобусе. Женщины - поголовно вяжут. Причём вяжут всегда и везде. Спицы девочкам дают в руки уже в трёхлетнем возрасте. К пятнадцати годам любая из них может связать всё, что угодно.
- Хоть телевизор! – шутят они.
Дорога к водопадам проходит над глубоким обрывом, а затем будто протискивается сквозь плотный каменный каньон. Когда-то это место – самое узкое в ущельи – было проходимым лишь зимой, когда спадала вода. Теперь здесь можно проехать даже на малом автобусе. Большие Икарусы высаживают туристов за триста метров от входа в каньон. Вдоль всей дороги, прямо на стены скал наброшены сотни вязанных изделий – свитера, шарфы, платья, платки… чего только нет, на любой вкус и цвет! Всё, как и двадцать пять лет назад! Это местный бизнес. Всё село вяжет, и только несколько женщин занимаются торговлей. Причём, они и ночуют здесь, поочерёдно сменяя друг друга.
В этом месте ущелья, в силу его узости, очень прохладно даже в самый жаркий день. Но то, что открывается взору, запоминается на всю жизнь! Тонны воды, многочисленными бело-голубыми лепестками, ежесекундно низвергаются в Чегем, поднимая мелкую водяную пыль. Скалы настолько высоки, что не видно самой чаши, откуда начинается водопад. Кажется, что потоки валятся с неба. В детские годы я была здесь в ноябре, в холода. Вся огромная стена скалы была покрыта тысячами больших и малых сосулек. Зрелище потрясающее! Голубой лёд переливался небом и морозом. Мне казалось, что поток и напор были тогда мощнее и масштабнее. А может, это всего лишь сильные детские впечатления.
Но местные тётушки подтверждают мои предположения:
- Пять лет назад, наверх поднялись гидрологи и заметили, что верхний бассейн разрушается. Решили укрепить края. После бетонирования и ещё каких-то работ, нарушилось вообще всё. Воды стало меньше, изменились положения падающих потоков и сила их поугасла. Хотели, как лучше, а получилось, как всегда!
И всё равно впечатляет! Жаль, что эту громадину нельзя упаковать в фотоаппарат. Ладно, унесу её сердцем.
Мы не ограничились посещением только водопадов, прошли на сколько километров дальше, вверх по дороге. Там ущелье снова расступается, открывает причудливые ландшафты. Звуки журчащего Чегема и редких камнепадов добавляются пением птиц и шелестом запутывавшегося в кустах ветра. Благодать! Любуемся небом, медлительными облаками.
- Иришка, смотри, чего это растёт?
- Да, это же черемша!
- Давай-ка лезь наверх, порадуем хозяев!
Забраться на крутой склон нелегко, но ради Канитат – можно! Щедро рву охапки молодой травы, заворачиваю в снятую куртку, скидываю их вниз. Потом и сама, почти кубарем, приземляюсь на горную безжизненную дорогу.
Замёрзшие и счастливые спешим обратно в село. Нас ждут. Во дворе суета.
- Мама распорядилась испечь для вас хлеб, тем способом, что пекли ещё наши предки. Понравились вы ей очень. Мы, как память, сохраняем дрова и кизяки, заготовленные в горах ещё отцом. Сегодня пришла пора разжечь ими костёр. А пока, идите в дом, перекусите, – улыбается Лейля.
Приносим бабушке Канитат черемшу. Она бережно гладит свежие листья, что-то шепчет травинкам, плачет. У нас просто ком в горле. На глаза попадается стол с прежними аджикой, чаем и кусками хлеба.
- Ириша! Господи! Да у них же просто ничего больше нет в доме! Как я сразу не догадалась?! Быстро в магазин!!
Одинокий местный магазинчик не удивляет нас малым количеством товаров. Живут люди в горах скромно, в основном, опираясь на собственное натуральное хозяйство. Закупаем макароны, крупы, майонез, масло, яйцо, сахар, печенье, конфеты и газировку детям. Стоп! И ещё, пожалуйста, две плитки шоколада!
- А это зачем?
- Малику, - хитро прищуриваюсь я.
Принять подарки хозяева, конечно же, не сразу соглашаются. Но, гулять, так гулять!
Дружно берёмся за приготовление обеда. На печи появляются сразу несколько кастрюль. Галина Николаевна готовит салаты, что-то ещё; Маленькая Кулина с подружкой бегут за водой; Лейля замешивает тесто и, только счастливый Малик ненадолго исчезает вместе с шоколадом.
Я берусь за фотоаппарат и блокнот.
Процесс выпекания хлеба нехитрый, но очень интересный. Из мелких щепочек разводится огонь. Затем по кругу от него, плотным кольцом выкладываются кизяки – это высохшие коровьи лепёшки, которые, оказывается, чудесно горят. После появления первых углей, Лейля берёт сковороды. В одной ромашкой располагает шарики из теста, а другою накрывает сверху. Затем такая «двойная кастрюля» ставится на тлеющее костровище, а сверху на неё, огромными щипцами, накладываются тлеющие кизяки. Теперь полчаса ждать! Затем всё повторяется несколько раз.
- Лейля, а зачем так много хлеба? – интересуюсь я.
- Во-первых, это будет очень вкусный хлеб. Его должно быть много, выпекаем мы его в исключительных случаях. Во-вторых, обязательно нужно будет угостить соседей – таков обычай. Национальный хлеб – он праздник для всех!
Действительно, на дымок заглядывают люди и радуются происходящему:
- Давно в этом доме хлеб не пекли!
Нам очень приятно слышать это. Через некоторое время Лейля приглашает нас к столу, но как-то волнуется:
- Скорее, скорее к столу, смотрите, что у нас происходит!
Входим в дом и застываем от удивления. Канитат приветствует нас, сидя на кровати:
- Вы, как свежий ветер ворвались в мой дом. В вас столько оптимизма, воли и света! Я решила – буду жить!
Мы не верили в услышанное, даже прослезились!
Обедали до самого вечера, приходили гости, поздравляли бабушку Канитат со всеми подряд праздниками и искренне радовались за неё. Разговоры, вязание, чай и опять вязание. Лейля славится на всё село своим метким глазом. Хвастает, что может связать любую вещь заказчику без примерки. Поэтому вечерами рядом с ней собираются девушки, женщины, которым Лейля передаёт секреты рисунков и мастерство подгонки размеров одежды. Мне тоже пытаются сунуть в руки спицы.
- Нет, спасибо, я лучше с Маликом мяч погоняю!
Запел муэдзин. Желая послушать красивые распевы, подходим ближе к мечети. Она рядом. Гордая, красивая. На территории несколько мужчин что-то делают с коровой. Наблюдаем. Спутали ноги, завалили на бок. Блеснул кинжал. Мы отвернулись. Позднее нам рассказали, что эту корову принесли в дар Аллаху. Завтра из её освящённого мяса будут готовиться угощения для всего села. Но мясом всегда занимаются только мужчины.
Лучи заката красят село в розовый цвет, издалека доносятся детские голоса – это школьники проводят праздничный футбольный матч. Трудно найти в горах ровное место для поля, но детям отдали во владение драгоценный кусочек земли. Гуляем по селу, разговариваем с доброжелательными жителями. Узнаём, что Хушто-Сырту всего сорок пять лет. В пятидесятых годах ХХ века репрессированный балкарский народ стал возвращаться из Казахстана на исконные земли, которые к тому времени уже были заняты кабардинцами. Балкарам ничего не оставалось, как подняться в горы и жить в пещерах и кашарах. Такой порядок вещей не устроил партию и правительство. Людей согнали вниз и в приказном порядке заставили построить новое село. Так в 1957 году и родился Хушто-Сырт.
Мимо проезжает чёрная «Волга». Сигналит нам – машем в ответ. На большой площадке рядом со школой мужчины прикручивают плакаты, складируют брёвна, доски, устанавливают огромные котлы. Подходим и к ним, интересуемся процессом приготовления к завтрашнему сельскому празднику. Снова едет «Волга», опять сигналит. На этот раз всматриваемся в лицо водителя. Да, это же балалаечник Искандер!
- Привет, Искандер! Что, завтра на празднике петь-играть будешь?
Все, кто меня слышал, засмеялись.
- Это Глава нашей Администрации. Первый человек. И когда вы успели его послушать?
Темнеет. Возвращаемся в дом. На этот раз разговоры и вязание разбавляются песнями и преданиями, рассказами о местных животных. В малоснежные зимы на окраине села, за рекой до сих пор можно встретить волков и медведей. Спускаются с гор скот воровать.
Малик дарит нам свои песни. Оказывается он – местная «звезда». Самородок! Хорошо поёт и танцует. В прошлом году занял первое место в республиканском детском фестивале. Мечтает научиться играть на любом музыкальном инструменте. Но для этого нужно хотя бы иметь этот инструмент.
Далеко за полночь прощаемся с милыми хозяевами, отправляемся спать. Во дворе останавливаемся от невиданного зрелища. Тёмный вязкий колпак ночи накрыл землю. Ни звёзд, ни луны. В плотной темени небес, словно зигзаги кардиограммы, сплошной красно-рыжей ломаной лентой бежит по горам огонь. На километры. На сколько хватает глаз! Что это?! А красиво-то как!!
Это пастухи пастбища выжигают. Каждый год, разом, в один день, во всём ущельи поджигают сухую траву. Пламя, разносимое ветром, быстро распространяется вверх и вширь, поднимется по горам, подчёркивая всю сложность рельефа. Сон пропал. И мы ещё с час тихонечко сидим во дворике и любуемся необыкновенно красивым, изрезанным огнём, ночным пейзажем. Опять повезло!
9 мая 2003 года
Жду начала праздника, наверное, больше, чем местные жители. Поэтому не спится. Чтоб никого не будить, незаметно выхожу из дома, иду к водопадам, наслаждаюсь ранним свежим весенним утром. Чегемский каньон просыпается под первыми лучами нежного солнца. Высоко под облаками парит орёл. Пью воду из чистейшего горного ручья, улыбаюсь зарождающемуся дню. Простор и воля!
Опять любуюсь мощью водопада. Подхожу к славным тётушкам, что раскладывают вязанный товар. Сажусь к утреннему костру, угощаюсь горячим чаем. Ну, почему мы в путешествиях всегда так счастливы?! Почему?
К десяти утра Хушто-Сырт преображается.
На большой поляне, в центре села из брёвен и досок сооружаются длинные столы, скамейки. Возводится навес, на случай дождя. Импровизированная полевая кухня – несколько огромных котлов, в которых мужчины готовят мясо для всех жителей села. Женщины собрались в школе, которая превратилась в большую кухню. Стряпают, варят, собирают посуду. Все суетятся, готовятся к началу праздника. И только любопытные дети жмутся стайкой у обочины дороги, издалека следят за происходящим. Им строго настрого запрещено мешать взрослым. Газовики вывели символический факел-трубу для торжественного зажжения. Ещё и ещё раз проверяют готовность голубого газа вспыхнуть в нужный момент, чтоб потом обогреть им всё Чегемское ущелье. Оказывается, ждут президента республики, который и поднесёт спичку к символической чаше. Старейшины собрались в центре поляны, принимают поздравления, раздают советы и ценные указания по подготовке к торжественному моменту. В этом селе президент не останавливался ни разу. Народ волнуется.
К полудню всё и все готовы. Столы накрыты. Микрофоны проверены. Строгие галстуки туго затянуты на воротах белоснежных рубах руководителей. Часы – самая востребованная вещь на поляне. Голубая труба, пронзающая ущелье вдоль, приковывает внимание фотографов. Все ждут приезда президента. Самые нетерпеливые едут 8 км в соседнее село и привозят оттуда известия. Валерий Мухамедович, поздравляя в Нижнем Чегеме того самого главного дваждывиновника торжества – ветерана Исмаила Эльмурзаева – не смог отговориться от праздничного стола и потому опаздывает в Хушто-Сырт. Чтоб разделить важное событие поровну между Кабардинским и Балкарским сёлами, газ сегодня торжественно зажигают и там и тут.
Напряжение растёт. Нарядные жители всё время смотрят на дорогу, откуда дозорные должны возвестить о приезде важных и долгожданных гостей.
И вот ущелье озаряется воем сирен и миганием сине-красных огней милицейских машин. За ними едет автобус, набитый артистами и телекамерами. Посланцы быстро выгружаются и присоединяются к ждущим праздника. Ещё через десять минут снова взвыли сирены, но на этот раз за ними скрывались охранные службы президента Кабардино-Балкарии.
- Коков едет! – полетело в толпе.
Народ столпился у дороги. Грянула во всё пространство музыка. На асфальтовое шоссе вышли музыканты и танцоры в национальных костюмах и устроили такое, что у меня просто дыхание в зобу спёрло! Настоящие танцы горцев!! Здесь, под открытым небом Кавказа! Среди гор и скал! Господи, что может быть прекрасней! Движения резкие, отточенные, правильные! Музыканты не жалели рук, танцоры – ног. Подъехал главный джип, из которого, под аплодисменты и приветственные крики вышел Коков. Но Валерий Мухамедович проходить на поляну не спешил, а, как и все, восторженно смотрел на чудо-артистов. А те, в свою очередь, разошлись так, что, казалось им всего ущелья стало мало. Под прицелом телекамер и сотен глаз, под бой барабанов и ритмичные хлопки собравшихся, они исполняли бесконечный танец гордых народов. Энергия танцоров молниеносной инфекцией распространилась в народе. В круг стали выходить сначала старейшины, затем молодёжь. Круг разрастался, дружные аплодисменты заглушали музыку и эхом уносились к далёким вершинам. Улыбки, возгласы, характерные танцевальные жесты, счастье праздника - пронзали сердца и небо! Толпа завелась не на шутку. Милиционеры, гаишники и охранники, похоже, забыли о своих прямых обязанностях и со всеми вместе присоединились к народному гулянию. Всё действо продолжалось минут двадцать. Но нужно говорить речи, зажигать газ, поднимать жизнь горцев на новый уровень. Музыка стихла. Народ перешёл на поляну.
Из всех речей с цифрами и датами, мне запомнилась только одна. Самая короткая, но самая меткая и в чисто Кавказской манере изложения. Принадлежала она Главе самого высокогорного села в тупике ущелья:
- Когда в доме разводят огонь в печи, то тепло постепенно приходит и в соседние комнаты. Сегодня мы – жители Булунгу - радуемся вместе с вами. Так пусть же не погаснет ваш огонь и скорее обогреет и наши комнаты.
А потом под гром аплодисментов, с первой попытки зажгли газ. И огромный огненный цветок возвестил о новой жизни Балкарцев.
- Ирина! – дёрнул меня за рукав Малик, - смотри, вон девочка стоит, которая мне нравится. Ты будешь сегодня фотографировать?
- Малик, я всё поняла, не беспокойся, сфотографирую тебе твою принцессу. И даже вас вместе!
- Нет, ты что?! Меня сразу мальчишки засмеют!
- Положись на меня. Никто ничего не заподозрит!
Тем временем народ рассаживался за столы. Женщины и дети – отдельно, у мужчин – свой стол. Так заведено.
Президент произнёс тост, отведал предложенную закуску, ещё раз поздравил сограждан и удалился вместе с сиренами, журналистами и танцорами.
Люди расслабились, начальники сняли галстуки, детей допустили к поляне. Нас с Галиной Николаевной усадили за стол вместе со всеми. Угощений было так много, что ими можно было накормить всех жителей республики. Вслед за очередным вкусным кушаньем подавалось следующее, ещё более вкусное. Я потеряла счёт блюдам и чуть не лишилась сознания от обжорства. Но очень уж хотелось всё попробовать. До сладостей я, правда, так и не дотянула.
А теперь за фотоаппарат!
После часового обеда начались песни и танцы. Постепенно, по мере насыщения, люди теряли интерес к огромному праздничному столу, поворачивались к нему спиной и превращались в весёлых сытых зрителей. Танцорами теперь стали местные дети, что заявились на праздник в национальных одеждах. Каждый взрослый высматривал своих пацанов и девчонок. Я же - Малика. Он готов был перетанцевать всех. Детей в круге сменяли взрослые. Иногда выходили старейшины. Потом пели и играли приглашённые из Нальчика артисты – ансамбль «Эрирей». А потом всё повторялось заново. Калейдоскоп поколений! Театр жизни!
Улучив момент, выхватываю из толпы пять шесть детей и прошу их сфотографироваться. Детишки не отказываются, выстраиваются шеренгой. Отхожу, поднимаю объектив прицеливаюсь.
- Нет, девочка встань, пожалуйста, вот с этим мальчиком.
Снова отхожу, и никто не догадывается, что в кадре остаются только Малик и его шоколадная Богиня. Потом вылавливаю в толпе ещё трёх красивоодетых девчонок и делаю следующий кадр. Малик незаметно показывает мне большой палец и заговорщицки подмигивает.
Теперь нужно отыскать Галину Николаевну и собираться в дорогу. Знаем, что через час в Булунгу поедет автобус, нужно на него успеть. Благодарим людей за праздник, за угощения, ещё раз поздравляем сельчан с важным событием и удаляемся, не дожидаясь конца концерта.
Дома бабушка Канитат протягивает нам листочек:
- Это адрес моей старшей дочери в Булунгу. Передайте им поздравления и хорошие вести. И возвращайтесь быстрее.
Оставляем рюкзаки в Хушто-Сырте. Уезжаем налегке. Маленький автобус, до отказа набитый женщинами и тюками с шерстью, подбирает нас у водопадов и увозит в самый конец страны Чегемии. Обычно мы путешествовали в ущельях снизу и вверх, подробно обшаривая все интересные закоулки. В этот раз мы решили сменить тактику, сразу уехать до тупиковой точки, а уж потом, спускаясь, ознакомиться со всеми историческими и природными достопримечательностями. Меня интересовали древние башни, что прятались где-то в этих горах. В Верхней Балкарии мне показали книгу с интересным снимком. О самих башнях не было ни слова, кроме того, что они где-то по дороге к перевалу Твибер.
Автобус тащится в горы медленно, вздыхая на каждом повороте. Раз 6-7 пересекли Чегем по узким мосточкам. Река прозрачно-голубая, не глубокая. По мере набора высоты, вершины гор становятся всё ниже. А белые шапки ледников – всё ближе. Иногда водитель спускается к реке и набирает для радиатора ледяную воду. Ловим момент, радуемся красоте и разнообразию Мира, общаемся с балкарками. Конечно, сразу получаем приглашения в дома. Интересно наблюдать за процессом проезда по аулам и селениям. У некоторых домов, водитель или кто из пассажиров выходят и вручают «утренние заказы». Кто-то из горцев просил привезти из Нальчика сигареты, кто-то мешок цемента, кто-то ещё что-нибудь. И никто в автобусе не нервничает, не спешит, все доброжелательно ждут возвращения людей.
Добравшись до Булунгу, спрашиваем, где найти семью Кулиевых.
- Кулиевых издалека видно! Ещё их прадед посадил у дома высокие пирамидальные тополя. К ним и идите!
Тополя на самом деле видны за километр. Но пока наше внимание привлекает огромная каменная стена, что приютила у своего подножия большой, в пятьсот дворов, Булунгу. Ровная, отвесная, вертикальная скала высотой 1100 метров и длиной 3000. Словно, застывшая волна цунами. Она и диктует хорошую погоду в этом месте ущелья, прикрывая от ветров и холодных дождей. Булунгу – старинное поселение, название переводится на русский «былое, прошлое». Люди занимаются разведением скота, выращиванием овощей и производством кирпича. Во многих дворах наблюдаем «мини-заводики». Неглубокая яма, в которую накидывают солому и глину. Смешивают с водой, топчут. Затем это месиво раскладывают в сборные, из четырёх дощечек, формочки, придавая изделию вид кирпича. 2-3 дня на солнце – и можно продавать! Из таких бело-жёлто-зелёных кирпичиков построены многие аулы на Кавказе.
В доме у Касыма и Сапины нас уже ждали. Оказывается, из Хушто-Сырта давно позвонили и предупредили. У нас праздников – полные желудки, а нужно снова садиться за стол. Поспели хычины. О кавказских хычинах можно писать отдельную книгу. Сколько мы их перепробовали! Самых разных, с различными начинками и добавками. Но все их объединяло одно качество – потрясающе вкусно!
Речи, тосты, взаимные поздравления плавно заканчиваются прогулкой по ночному Булунгу. Мощная скальная стена поделила звёздное небо надвое. Тихо и необычно.
- Завтра нашему младшему сыну Биберту 7 лет. Оставайтесь! – предлагает Сапина. Но мы не можем остаться, завтра позовёт дорога и новые открытия.
10 мая 2003 года
Просыпаемся рано и, объединившись с родителями, дружно будим маленького Биберта песенкой и подарками. Мы тоже готовы вручить малышу пожелания, конфеты и маленький уральский сувенир.
- Девочки, мы сейчас отправим детей в школу и поедем в аул Кулиевых – горе там, годовалая девочка умерла.
Вот она – правда Жизни! Бесконечная цепь праздников, похорон, свадеб…
Пока дети завтракают, разглядываю на стене школьное расписание первоклассника. Шесть учебных дней по 4-5 уроков. Русскими буквами записаны названия: Жазыу – балкарский язык; Окъуу – чтение. Ещё мне понравилось название предмета – технология рук.
- Видимо, наука для будущих карманников, - шепчу Галине Николаевне.
Автобус подъехал прямо к дому.
- Так у нас принято, - объясняет Касым, - собирают на похороны людей соседних сёл.
- Вы знакомы с семьёй умершей девочки?
- Нет, но по обычаям горцев, всё равно должны поехать.
Мы, со всеми вместе садимся в автобус, останавливающийся у каждого двора.
Нас не удивляет то, что первые места занимают мужчины, а заднюю часть автобуса предоставляют женщинам и детям. Здесь везде так. Проехав несколько километров до села Верхний Чегем, прощаемся с чудесными Сапиной и Касымом. Дальше мы пойдём пешком.
Опять новый день!
Простор и солнце. Журчащие горы и воздушные пейзажи. Первая зелень в низинах и последний снег на вершинах. Уютный спокойный Кавказ. Так было сотни веков до нас, так будет и после.
- Иришка, где будем твои башни искать?
- Люди сказали: «в горах и слева от дороги».
- Чего ещё о них узнала?
- Узнала, что никто точно не знает сколько веков им. Что в различное время башни служили и жилищем, и казармами и даже могильниками.
Через полчаса неторопливой ходьбы и разговоров замечаем вверху десяток маленьких пирамидок.
- Вот они!
Забравшись по склону, в тысячный раз благодарим судьбу за очередной подарок.
Строения эти я никогда бы не назвала «башнями». Скорее, это дома необычной формы. Невысокие. Небольшие. Полностью каменные, даже куполообразные крыши выложены из плоских камней. Поочерёдно обходим каждый шедевр. Считаем грани. Их либо четыре, либо шесть, либо восемь. Но ни у одного дома не нашли ни одного входа. Только в метре от земли, тоннелеобразной формы, небольшие проёмы, глядящие строго на юг. По одному, на каждую постройку. Это навевало определённые мысли. Внутрь залезать не стали, удовлетворились заглядыванием в эти проёмчики. Мало ли чего! Там, в сырых камнях могут и змеи обитать. А, если это склепы или культовые сооружения?! Тогда, тем более не стоит тревожить Духов.
Внутри всех башен перекопана земля. Кто-то что-то искал. Стены толщиной до 80 см ровные, крепкие. Никаких следов на них мы не обнаружили. Во всех высоких дугообразных крышах заметили маленькие отверстия. Может, это и дымоходы. Тогда, всё это - жилые дома. Но где были двери? Не через окна же люди лазили! А, если это сторожевые башни, то зачем их так много? и почему они смотрят на юг, а не в сторону ущелья, где мог появиться враг? Запутавшись в собственных догадках, расстилаем среди этой безумной Красоты куртки и ложимся между камней, колючек и насекомой живности. Тихо. Небо убежало так высоко, что его просто нет. Где-то стрекочет кузнечик. Грозно жужжа, пролетает шмель. Жую травинку. На рукав опустилась жёлтая бабочка. Здороваюсь с ней. Но она мне не верит и, сложной траекторией, порхает дальше.
Помогаю муравьям тащить соломинку. Всюду Жизнь! А вот, крохотный цветочек. И тоже имеет право на существование.
- Ириш, ну чего ты всё крутишься? Ляг, замри!
Но я кручу головой. Мне хочется ВСЁ рассмотреть. Я хочу видеть сразу все триста шестьдесят градусов по горизонтали и столько же по вертикали.
Горы вверху, внизу, слева, справа. Цветные, разные. Открывается чудный вид на перевал Твибер, что дарит переход в Сванетию и к Новому Афону. Но покорять высоты – не наша задача. Мы только изучаем этот мир, его проявления, свойства.. Мы смотрим Людей и Природу издалека.. наблюдая.. ничего не исправляя.. не вмешиваясь…
Оставляю дремлющую ГН и гуляю по заброшенному старинному аулу. Россыпи камней, древняя дорога, остатки заборов… Кто тут жил? Когда? Почему ушли? Ответов нет. Потрясающая сохранность башен! Всё-таки хорошо, что сюда не водят экскурсии! А знаете почему? Да потому, что ни один Икарус не втиснется в Чегемский каньон. Сама Природа защищает Историю от человека. А местным это место мало интересно. Разве что, стада сюда пригнать.
Абсолютно не наевшись восхитительным моментом жизни, спускаемся к дороге. Умываемся горной рекой, направляемся к Аулу Кулиевых. Аул маленький, но дваждыизвестный на всю республику. Прославили его герой Кулиев и народный поэт Балкарии Шахмурзаев. Оба уроженцы этих мест. Идём по чистой неасфальтированной улочке, мимо памятника Герою и дома-музея Поэта. Замечаем выше у скалы ещё одну башню. Но эта уже настоящая, дозорная. С высокими мощными стенами, с входом и бойницами.
Медленно двигаемся вдоль вьющейся улочки. Тихие одноэтажные дома. Покосившиеся заборы. Людей не видно. И только редкие собаки, загоняющие коров во дворы, нарушают лаем тишину. Но вот навстречу нам молча и быстро двигаются десятки мужчин в чёрных одеждах. Похоронная процессия – понимаем мы. Прижимаемся к какому-то дому. Впереди идёт человек, держит на руках крохотное, завёрнутое в белый саван тельце. Путь на кладбище. У всех повязаны траурные ленты, кто-то несёт приспущенный зелёный мусульманский флаг. Женщины в похоронах не участвуют. Они собираются в отдельном доме и оплакивают усопших, не посещая кладбище. Таков обычай.
Возвращались в ждущий Хушто-Сырт, не садясь в попутные машины. Нам хотелось пройтись пешком по этой удивительной Чегемской сказке. Других аулов или сёл в ущельи не обнаружили. Правда, разыскали заброшенную горную дорогу, что ведёт через перевал в соседнее Баксанское ущелье. Но дорога эта проезжабельна лишь в июле-августе.
11 мая 2003 года
За завтраком было, как-то необычайно тихо. Бабушка Канитат, твёрдо сидя за столом, всё спрашивала, не поживём ли мы ещё в их доме. Кроме домашних, собрались подруги Лейли, соседка зашла с детьми. Малик и Кулина всё крутились рядом с нами, спрашивали, когда ещё приедем. Что ответить детям? Может и действительно, мы когда-нибудь ещё раз приедем сюда, чтоб вернуться не гостями, а родственными душами в этот далёкий и полюбившийся Хушто-Сырт. В этот милый гостеприимный дом Шахмурзаевых. Чтоб вспомнить эти удивительные трое суток жизни. От черемши и шоколадной любви до газа и горящих гор в ночи. И вырастет чудесный Малик, и Кулина свяжет что-нибудь правильнее своей симпатичной Мамы. И Лейля встретит своё счастье и снова поставит, как мечтает, свою Маму на ноги. И бабушка Канитат, как в прежние годы, дойдёт под вечер до соседского дома, чтоб поболтать о хозяйских вопросах.
А пока мы молча пакуем рюкзаки и пишем на блокнотном листке свои адреса.
10 часов утра
Идём прощаться.
Обнимаемся с Канитат, желаем здоровья и долгих лет.
- Я вам тут подарочки приготовила, - плачет бабушка, - эти носочки специально для вас связала. Возьмите на память!
- Спасибо! Но, когда? – удивляемся мы.
- Это был сюрприз. Я очень быстро вяжу, Лейля-то в меня вся!
Принимаем носки и сразу надеваем их, как просит Канитат.
- И у нас есть для вас подарки, - подхватывает Лейля, - это вам. Чтоб помнили нас. И достаёт из большого пакета два свитера.
- Что вы, что вы! – отнекиваемся мы. Никаких больше подарков. Мы и так никогда не забудем Вас всех!
- Видите сколько нас собралось? – волнуется Лейля, - Мы все вместе, за одни сутки связали для вас эти свитера. Я – переднюю часть. Мадина – спинку. Фаризад – другую. Аминат и Зухра – рукава. Кулина – ворот. Так что в холодные Уральские зимы, свитера эти будут согревать вас теплом наших рук и сердец.
Мы плакали. Открыто. Не стесняясь.
Люди Кавказской Национальности. Не важно какой! Давайте взглянем на них по-другому! Давайте поймём, наконец, что нет плохих народов. Что все люди планеты хотят одного и того же – жить в мире, иметь свой дом, принимать гостей, растить и учить детей, выращивать хлеб и достойно содержать стариков.
- Малик! Запомни самое главное. Ты должен учиться! На одном таланте далеко не уедешь. И береги свою семью – ты старший в этом доме.
Серьёзно смотрим друг другу в глаза.
- И ещё! Через час передашь Маме этот конверт.
Фотографируемся. Надеваем рюкзаки. Все выходим за ворота, на улицу, ещё раз дружно обнимаемся, оставляем листочек с адресами. По русскому обычаю присаживаемся на скамеечку «на дорожку!».
Но жирную точку поставила Канитат. Поддерживаемая Кулиной, она самостоятельно вышла за ворота. Все одномоментно затихли. Лейля чуть не лишилась дара речи.
Бабушка Канитат взглянула на солнышко, на горы, на нас и уверенно повторила:
- Я буду жить!
© Шалфицкая Ирина. 2004г.